5 ABSURDA

Романов и восприятий этих самых романов существует великое множество: это и "Роман покойничек" Анри Волохонского, и роман "Роман" Владимира Сорокина, и нынешний директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов. Есть, в конце концов, роман платонический. Относиться к этим романам можно по-разному - отсюда и множество восприятий.

У ирландского писателя Сэмюэла Беккета было много романов, и я сейчас не о женщинах, потому что о его амурных похождениях не осведомлена. Художественных романов у него было достаточно много, уж точно больше пяти. Можно, наверное, много чего рассказать об этих романах, только речь сейчас не о них. И при чем здесь ножницы?

Нарушение связей - основной лейтмотив "В ожидании Годо": ждать того, кого не дождешься, говорить с кем-то, диалог с кем будет с обеих сторон восприниматься как чеховский диалог глухих. И этот затасканный пример с тем, чтобы собираться идти за веревкой и не двигаться с места - это все про отсутствие связи. Как не связан этот абзац с двумя предыдущими, так не связаны Поццо и Лаки с Эстрагоном и Владимиром. Встретившись в первый раз, во второй раз они их уже не узнают, потому что встречи не было. Потому что связи не было изначально.

Абсурдистов можно, конечно, иногда трактовать вполне определенным образом, как это происходит с "Носорогом" Ионеско, в отношении которого сложилось устоявшееся мнение о том, что пьеса эта в первую очередь о фашизме. Только с большинством абсурдистских пьес история более сложная. Тематически они часто настолько всеохватны, что на вопрос "О чем это?" стоит отвечать "О жизни в целом". При этом можно читать того же "Годо" как изящное остроумное упражнение в бессмыслице, а можно за бессмыслицей увидеть трагедию человечества. Которое все ждет у дерева кого-то, но никак не дождется. Да еще и нога опухает.

"Годо", как и многие абсурдистские пьесы, построен практически на одном приеме: противоречии между словами и действиями. Вот кто-то только что в ответ на вопрос о том, слушает ли он, ответил утвердительно, а через минуту выясняется, что не слушал он с самого начала. Вот человек жалуется на одиночество, а когда с ним пытается завести диалог, несколько раз повторяет, что ему не интересно. Таких примеров множество, только это все настолько хрестоматийно, что скулы сводит. Но столько в них подавленных внешней формой человеческих трагедий, что страшно становится.

Можно много писать на тему того, что за внешне карнавальным абсурдом пьесы Беккета скрывается подлинно трагический абсурд нашего существования. Многие об этом как раз и пишут, постоянно обсасывая одни и те же темы, будто бы стоя у дерева в ожидании Годо и продолжая бессмысленные разговоры. А стоять у дерева - скучно, и потому многие предпочитают уезжать.