3 You're good... but I'm Crowley (c)

Хороший пример того, как человек, умеющий придумывать красивые эпитеты и составлять из слов нечто неординарное, одновременно может не уметь придумывать интересные истории и так вести сюжет, чтобы читатель не бросал книгу от начала до самого конца.
Джон Краули писать умеет. Он умеет писать очень хорошо. Но для художественной (да и, наверное, для любой другой) литературы этого недостаточно. Лично я эту книгу мучила больше недели. Когда вспоминала, что меня ждет, оттягивала этот момент как могла (просто надо было дочитать, не спрашивайте, почему)). И когда добралась до финала, испытала облегчение. Собственно, это все. История меня никак не обогатила, не наполнила, не раскрыла горизонты, не заставила задуматься. Она была медленная, тягучая, скучная и ни о чем.

В таком случае, даже если он и не сможет наотрез отказаться от исполнения желаний, он сможет, по крайней мере, выбрать второй призовой вариант: тот самый, давно обдуманный, даже слишком обдуманный для его обычной манеры жить, — то есть первые два желания истратить на здоровье и богатство, а затем, в качестве третьего желания, просто-напросто забыть обо всем, и забыть накрепко и навсегда; чтобы к нему волшебным образом вернулись внутренний покой и уверенность в себе, чтобы он и думать забыл о каких-то там желаниях и вернулся в свое (нынешнее) состояние полного неведения относительно самой возможности вторжения в привычный ход вещей неких таинственных сил, подвластных его собственной воле, и о том, что такие силы вообще на самом деле в принципе в природе существуют.

Хочется посмотреть на человека, который это прочитает и скажет, что ему не пришлось перечитывать предложение длиною в абзац, чтобы понять его смысл. Оно завернуто так чудесно, что нить повествования теряется где-то в районе точки с запятой. Простота и легкость слога - это не о Джоне Кроаули.
И гвоздик в довершение:

Его последнее замечание не смогло свернуть с накатанной колеи паровозик воспоминаний, смешанных с чувством вины и утраты, который трогался в путь после первого мартини, в ожидании второго — да, собственно, и не было на то рассчитано.