3 "Иногда ирония вынуждена восстанавливать то, что разрушил пафос." Станислав Ежи Лец

Роман Шарова-это историческая фантасмагория, изложенная журналистом, который после травмы начал страдать провалами в памяти. Он находится на лечении отделении геронтологии, где решает написать свой "Синодик", чтобы зафиксировать ускользающее время, чтобы оставить в истории значимых людей и эпохальные события. В результате перед нами возникают картины исторических проектов развития России на протяжении нескольких столетий, а именно, идеи христианского православия, вседавлеющее просветительство и, конечно же, коммунистический финал. Причём, мы понимаем, что это не объективно историческое изложение фактов, а деконструкция истории, утрирование и абсурдное интерпретирование исторического нарратива.

Постмодернистский текст романа сквозит иронией, наполнен мешаниной идей русской религиозной философии и русского космизма. Реальные исторические личности, начиная с Соловьёва, Фёдорова и Бердяева и заканчивая Толстым, Лениным и Сталиным, пересекаются в непредсказуемых ситуациях и событиях, высказывают утопические идеи, создавая неразбериху и путаницу времён, стран.

Весь роман пронизан сближением христианско-православных и коммунистических идей. Коммунисты ждут Апокалипсиса - это уже о многом говорит! Невозмутимость и серьёзность повествования, нарочитый "документализм" еще более усиливают комический эффект, доводят утопические фантазии до абсурда.

Конечная цель пациентов психолечебницы - возвращение в рай и воссоединение с Богом, и весь этот путь должен пролегать через тернии коммунизма.

В романе цитируются положения В. Соловьёва, как основные постулаты мировоззрения будущих праведников России.

"Соловьев учил, что:

1) катастрофа уже надвинулась на мир и совсем близка, время Апокалипсиса пришло, наступил век антихриста;

2) осуществление истины и справедливости во всей их полноте должно начаться немедленно;

3) исходной точкой, началом человеческой истории был первородный грех; Страшный суд и победа над мировым злом будет ее концом;

4) (вслед за Федоровым) мир, сотворенный Господом, не был совершенен. Жизнь не дар, Акт Творения был неким выпадением земного мира из Абсолюта, потому и первородный грех был естественным следствием этого выпадения. Однако Акт Творения оправдан тем, что мир движется к совершенству и рано или поздно вернется, сольется вновь с Абсолютом, вернется на «новую землю» и на «новое небо»;

5) (в отличие от Федорова) не может быть личного и общественного спасения человека, возвращения его в рай вне сотрудничества с Богом;

6) каждая частица мироздания жива, самобытна и одушевлена, нет частицы без памяти и, следовательно, возможно восстановление, воскрешение всего когда-либо жившего на земле;

7) осуществление этого близко, мир прошел уже большую часть пути; раньше он был в извращенном хаотическом состоянии, теперь: а) хаос собран в первоначальную совокупность силами всемирного тяготения, б) эта совокупность гармонично расчленена, дабы сделать возможным интимное воссоединение вселенского тела (работа электромагнитных сил), в) возникла жизнь — органическое единство этой вновь созданной материи и света, г) сотворен человек;

8) мессианское призвание человека — возделать и благоустроить природу, спасти ее, освободить и, завершая историю, вернуть в Абсолют;

9) грехопадение было попыткой человека сделать это собственными силами, вне сотрудничества с Богом, результат — хаос, разрушение, торжество зла, но все это лишь отсрочило призвание человека, а не упразднило его;

10) цель мировой истории — достижение единства Бога и возглавляемой человеком внебожественной природы;

11) к этому единству невозможно прийти без Богочеловеческого организма вселенской церкви — основы и воплощения добровольной солидарности людей;

12) историческая миссия России — религиозное посредничество между Западом и Востоком, сближение их и конечное воссоединение во всемирное государство. Возглавит это государство русский царь (светская власть) и римский папа (власть духовная);

13) именно государство будет выступать как представитель человеческого начала в становящемся Богочеловеческом единстве, а не личность (личность должна сознавать, что ее истинная свобода есть самоотречение) и даже не община."

Шаров показывает метафизику Соловьёва как философию "конца". Коммунисты-апокалиптики приучают соотечественников к мысли о необходимости всеобщего разрушения, которое приведёт к райским мечтам из Писания. Всё это хорошо ложится на исконно русский нигилизм.

Соединение утопизма и идей революции символизирует брак философа-космиста Николая Фёдорова и французской писательницы Жермены де Сталь, которая становится связующим звеном повествования. Её трансформации, три жизни, воплощают все идеи русской революционности. Фёдоров проповедует нецерковный путь преображения России: "дело спасения человека завещано Господом самому человеку." Он возлагает надежды на науку, которая сможет победить смерть и возрождать уже умерших. Человек будет создаваться искусственно путём собирания рассеянных по свету атомов и, соответственно, первородный грех, за который человек наказан, исчезнет. Человечество повернётся назад к "догреховныи истокам". Апокалипсис будет предотвращен! Пародийность философии Федорова напоминает антиутопию, искусственный мир безгрешных клонов. Несбыточность идей Фёдорова подчёркивается тем фактом, что мадам де Сталь соблазняет юного философа под действием наркотиков. Одурманенность, жизнь в грёзах перекрывает реальность, превращая её в абсурд.

Дальше - больше. Эта замечательная дама де Сталь впоследствии оказывается матерью и любовницей Сталина, а также вступает в сексуальную связь практически со всеми лидерами большевистской партии, чтобы вызвать ревность вождя, тем самым уничтожить их , расчистив дорогу отцу-народов, который изображен как мученик собственного мифологизированного образа. Образ Сталина идеализирован, что воспринимается как насмешка над пропагандой, над зашоренностью людей , предпочитающих миф реальности.

Во второй половине романа появляется композитор Скрябин. Он убеждён , что является Богочеловеком, несущим миру спасение посредством магических свойств искусства. Музыкант хочет создать гениальную "Мистерию", которая перевернёт мир и заставит людей пережить экстаз всепланетного разрушения материального мира. Всё обрекается на гибель без сожаления, наступает праздник освобождения от всего земного и обретения вечной жизни. И вот тогда начнётся Божественная история. Никакая цена не является слишком высокой для достижения светлой мечты.

Таким образом, в романе Шарова в издевательском ключе показаны всевозможные пути Апокалипсиса в России. Соловьёв, Фёдоров, Скрябин выступают предтечами, вдохновителями революционной катастрофы.

"есть времена, когда убийство есть высшая добродетель, убиваемый испытывает тогда величайшее наслаждение, быть может, даже большее, чем его убийца. Война должна дать необыкновенные по силе и мощи чувства. Одна возможность убивать людей — ведь это нечто совсем особое, совсем редкое по яркости ощущение. Полезно иногда стряхнуть с себя путы, которые называются моралью. Мораль гораздо шире того, что мы под ней понимаем, вернее, ее просто нет. Что в одном состоянии — грех, в другом — поступок высшей нравственности. Сейчас как раз и наступает время, когда убивать станет нравственно."

Бред финальных сцен в психолечебнице доводит ситуацию до полного маразма. Возникает "закрытое постановление ЦК партии о всемирном потопе!", создаётся Ковчег спасения, куда допускаются только старые большевики .

"Партия бессмертна, она как Бог и пребудет вечно. "

Впечатление от романа неоднозначно. Замысел автора понятен: пристрастие к любым утопиям, будь то религиозные, социальные или эстетические, может увлечь человека в пропасть нигилизма. Но нагромождение абсурда иногда утомляет, а излишняя сексуальность некоторых сцен сомнительна.

Ценность книги для меня определяется желанием перечитать её ещё раз. В данном случае такого намерения у меня точно не будет.