2

Вместо тысячи (хм...) слов я оставлю здесь вот эту цитату. Если вам понравится, то возможно, вам понравится и вся книга.

Уже много лет прошло с тех пор, как все, что было в Комбре, перестало для меня существовать, кроме драмы отхода ко сну и ее подмостков, как вдруг однажды зимним днем я вернулся домой и мама, видя, что я замерз, предложила мне, против обыкновения, попить чаю. Сперва я отказался, а потом, не знаю почему, передумал. Она послала за теми коротенькими и пухлыми печеньицами, их еще называют "мадленками", которые словно выпечены в волнистой створке морского гребешка. И, удрученный хмурым утром и мыслью о том, что завтра предстоит еще один унылый день, я машинально поднес к губам ложечку чаю, в котором размочил кусок мадленки. Но в тот самый миг, когда глоток чаю вперемешку с крошками печенья достиг моего нёба, я вздрогнул и почувствовал, что со мной творится что-то необычное. На меня снизошло восхитительное наслаждение, само по себе совершенно беспричинное. Тут же превратности жизни сделались мне безразличны, ее горести безобидны, ее быстротечность иллюзорна — так бывает от любви, - и в меня хлынула драгоценная субстанция; или, вернее сказать, она не вошла в меня, а стала мною. Я уже не чувствовал себя ничтожным, ограниченным, смертным. Откуда взялась во мне эта безмерная радость? Я чувствовал, что она связана со вкусом чая и печенья, но бесконечно шире, и что природа ее, должно быть, иная. Откуда она? Что означает? Как ее задержать? Я отпиваю второй глоток, и он не приносит мне ничего вдобавок к первому, отпиваю третий, и он дает чуть меньше, чем второй. Пора остановиться, похоже, что сила напитка убывает. Ясно, что истина, которую я ищу, не в нем, а во мне. Он ее разбудил, но ничего в ней не понимает и только может повторять до бесконечности, все с меньшей уверенностью, одно и то же свое свидетельство, которое я не умею истолковать, а я-то хочу хотя бы выманить это свидетельство еще раз, в первозданном виде, заполучить в свое распоряжение, чтобы окончательно разобраться. Отставляю чашку и обращаюсь к своему разуму. Искать истину надлежит ему. Но как? Тяжелая неуверенность всякий раз, когда разум сознает, что выходит за свои пределы, когда он, разведчик, сам и есть та неведомая страна, которую ему надлежит разведывать и в которой все его снаряжение ни на что не годится. Разведывать? Нет, еще и творить. Он столкнулся с чем-то, чего еще нет и что только он может создать, а потом осветить собственным светом.

Если вы думаете, что это все, касательно "чая с печеньками" от автора, то спешу заверить: мысль продолжается еще страницы минимум на две. В такой же стилистике написан и весь роман от начала и до конца (я не дочитала, но бегло пролистала). Это просто какой-то непрекращающийся поток сознания. Без завязки, кульминации, смысла, сюжета, временной линии - просто мысли! И лично я не нашла в них ничего новаторского, мне они совершенно неинтересны.
Из имеющейся задумки можно было воплотить что-то очень прекрасное и фундаментальное. Что-то вроде "Саги о Форсайтах", только по-французски, - благо, эпоха и окружение авторов сходятся. Здесь есть даже какие-то герои, но совершенно далекие, описанные через призму восприятия автора. Они вроде бы и здесь, на страницах, а вроде бы и нет. Я очень не люблю недочитывать книги, но я просто не знаю, что мне еще надо было сделать. Совершенно не мой стиль написания и совершенно не мой автор.