3 Опять обижают Дарвина

Ноам Хомский — кумир моей универской йуности. Но я ещё в универе была девочка умная и самого Хомского читать не ходила, довольствуясь пересказами его теории в книгах его «последователей» или «оппонентов». А вот тут пошла.

Надо сказать, что Ноам Хомский — явление 60х годов, когда случился бум кибернетики и все ещё не были напуганы матрицей. Ноам Хомский — создатель теории «порождающей грамматики», революционер и Величина. На обложке моего покетбука назван величайшим и неукротимым. И даже соавтор ничего особенно не изменил: я узнавала куски, целые абзацы. Хе-хе.
Текст, надо сказать, сложный. Сквозь него надо продираться, потому что он напичкан терминами вроде «пресуппозиция», а ещё не очень-то структурирован. Зато с бесконечно ценным списком литературы и внушительным числом ссылок на этот список.

Итак. Язык, говорят нам авторы, это вычислительная система. Эта система может породить бесконечное количество выражений. А вот дальше выражения можно перевести в звук или интерпретировать мысленно. Звук и мышление — интерфейсы.
Почему не говорят животные? Потому что им доступен только линейный порядок. Язык — штука с иерархией. Но стоит на одной простой операции — соединении икса с игреком. Они не становятся суммой от такого соединения, а множеством. И не изменяются, просто становятся рядышком и стоят красивые.
Язык появился благодаря одному маленькому изменению — микромутации, в результате которой и возникла эта операция. Возможно, как адаптация к увеличившемуся объёму мозга. Случайно. Это не было целью эволюции. А у животных такой мутации — упс! — не возникло, так что они твари бессловесные.

Ещё комрад Хомский представляет революцию эво-дево (она говорит о том, что маленькие изменения приводят к огромным различиям, а генофонд, в общем-то, маленький) и из её выводов приходит к своему: язык у нас общий, просто говорим мы по-разному. То есть, у младенца при рождении разархивируется «языковая способность», а потом он просто «переключает» несколько мысленных «тумблеров».
И напоследок авторы советуют нам не путать изменение и эволюцию. Поскольку языковая способность (та самая) бросила это гиблое дело — эволюционировать — когда человечество расселилось по Земле из Африки. А языки не эволюционируют, они изменяются.

Непонятно мне, как можно серьёзно теперь относится к человеку, который на полном серьёзе утверждает, что естественный отбор ведёт к адаптации. То есть! Жила-была жаба, и вырос у неё горб. Вдруг! (Мутации всегда случайны, говорят авторы, и возникают ни для чего. Это потом учёные додумывают, для чего они возникли). Жаба думает: «Вот бл*ть!» И пытается придумать, как ей, бедной, жить с горбом дальше. Происходит адаптация.
А в списке литературы значится Дарвин. И в тексте цитируется. Но как-то эм... через то, что под горбом. Так что или соавторы не поделили печатную машинку, или ничто не вечно под Луной, или всё это злобный троллинг коллег с биофака в Массачусетсе.