0 В лаборатории вымершего вида. Литературная экскурсия в середину прошлого века

Книга написана в 50-х годах прошлого века. Очень сильно устарела. (Без оценки.) Но очень пригодится, если хотите ощутить дух времени, например.
Написана безжизненным языком школьного учебника по литературе. ("Истинно художественное произведение всегда поражает читателя своею истиною...")
Пафосные вирши про классиков, опостылевшие ещё со школьной программы. ("Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Маяковский писали на русском литературном языке, мощно раздвигая его пределы, черпая богатства из речи народа.")
Пустые слова в большом количестве.

Правдивость интонации, достоверность душевных движений, каким причудливым языком ни передавал бы их поэт– лирик, какой бы странной, необычной ни была система его образов, его ассоциаций, правдивость голоса покоряет в стихах. Если голос поэта правдив, то даже в причуде, даже в разительной необычности синтаксиса и словаря, в странности звука и смысла читатель уловит естественность, закономерность, – и все затруднения стиля окажутся ему не трудны.

@_@
Примеры из рукописей, которая она приводит, конечно, сейчас уже взывают улыбку. Драмы партийной доярки Маши и тракториста Пети, чьей отец беспартийный...
Значительная часть книги посвящена Маршаку и его работе в редакции ленинградского Детгиза до 1937 г. (Это, прямо скажем, филлер.)
Полезного в книге крайне мало. (Пролистывать пришлось много, так что да, книга читается легко, в смысле, быстро.) То есть, да, в книге очень много ВОДЫ.
Но есть и хорошее.
Например, Чуковская указывает на важность правдоподобности в сюжете и действиях героев, борется со штампами. (Категорически одобряю!) То есть, то, чего сейчас в литературе так много, что люди разучились на это обращать внимание.

Штамп или целая серия штампов, на которую, читая рукопись, наталкивается редактор, служит для него сигналом бедствия. «У автора нет достоверного жизненного материала», – сигнализирует редактору штамп. Наткнувшись на него, редактор испытывает примерно то же, что испытывал бы хозяин комнаты, который усомнился в прочности стены и услышал при простукивании характерный глухой звук: пустота! У строителей, видно, не хватило на этот кусок стены кирпичей: тут одна фанера. У автора не хватило материала, не хватило собственных, наблюденных в жизни и пережитых сердцем деталей, и, чтобы прикрыть пустоту, он обратился к подробностям и оборотам речи уже заштампованным...

Указывает, как важно для автора собирать информацию для правдоподобного писания, "запас материала должен быть гораздо больший, чем то количество его, которое понадобится для рассказа". (А то будет как сейчас. ПисЯ книгу про приключения героини под водой, автору лень почитать про свойства воды даже в пределе школьной программы.)
Указывает на важность краткости.

Неясность мысли, тяжеловесность изложения нередко бывает вызвана попыткой автора во что бы то ни стало втиснуть все сведения в одно предложение, пусть и длинное, пусть и дурно скроенное, да непременно единственное. Ему кажется, что если предложение одно – значит, он выражает свои мысли кратко.

Костерит косных редакторов, которые вымарывали из текстов разговорную речь, превращая хорошие произведения в стенгазеты. (С примерами.) До такой степени, что даже авторы их после "редактуры" не узнавали.

Итого. Не смотря на то, что воды в книге больше всего, она может пригодиться тем, кто любит докапываться до логики, сюжета, языка и правдоподобности книг. Может быть, в это трудно поверить, но когда-то это было обычное дело и им даже занимались специальные люди - редакторы. (Ныне вид вымерший.)