3.5 Спойлер Многа битого стекла

Я добавила полбалла только для того, чтобы не быть среди толпы тех, кто ставит низкие оценки только потому, что "фу, там про геев". Исключительно потому, что там "про геев" я и читала книгу. И мне не понравилось.

Авторка совершила очень много поступков, чтобы меня триггернуть. И один из первых её грехов - где-то после четверти книги выясняется, что это не фэнтези-мир, а мир Англии девятнадцатого века с фан-допущением. И... гм... представьте, если бы Россию девятнадцатого века кто-нибудь бы писал, опираясь на Карамзина. Это сентиментальная литература. И понять этого я не могу. Авторка не американка, а англичанка. Она не человек со стороны, а училась на факультете английской литературы. Но при этом гонит сентиментаальщину. Да, в подражание Диккенсу, но без попыток понять, где у Диккенса была тонкая граница между сентиментами и драмой, так как Диккенсу требовалось большая аудитория (и больше денег).

Я думала, что буду писать без спойлеров, но прикинула схемы рецы и поняла, что не получится. А если уж я буду спойлерить, то буду спойлерить от забора и до обеда. И это вытекает из второго моего триггера - слишком мало событий. Девять десятых времени я приговаривала про себя: "Господи, женщина, ты не классик английской литературы, меньше описаний, больше действия!". Это послужило последней каплей: то, что к действию (если его можно так назвать) мы переходим только к третьей части. Первая часть - это "введение в сеттинг", вторая - флэшбек, третья - считай, эпилог, все пострадали и мы должны узнать, какие ещё страдания им предстоит перенести на пути к счастью.

Да, это было первым триггером - то, что люди совершают нелогичные действия, лишь бы у автора был повод описать трагедию. Сперва мне в голову приходило, что так долго тянуть резину, пока отправленный на обучение к переплётчице Середит молодой фермер Эммет не понимает, в чём заключается его работа. Я-то надеялась на развитие мира, на приключения и на развитие любовной линии (именно гейской любовной линии). Но проходит 150 страниц читалки, к Середит приходит толпа крестьян сжигать её, чтобы получить книгу недавно переплетённой девушки. Каким-то образом Эммету удаётся их отпугнуть (мои надежды на реальную магию в этом мире скоро будут погребены), а потом Середит заболевает и в доме у неё поселяется переплётчик из города де Хэвиленд.

Я только когда принялась писать рецензию,прямо сейчас сообразила, что мне Диккенс мне мерещится в этой книге по той причине, что я только что сообразила, кому подражает Коллинз - Чарльзу Палиссеру. Тот да, подражал Диккенсу, так что это копия копии. Готова поручиться. Я, конечно, укажу на очевидные совпадения, но есть многое иное, что я могу передать словами "я так чувствую" - интонация, оттенки цвета, ощущение безнадёги. Палиссеру повезло, он начал писал неовикторианскую литературу на самой заре интереса к ней - в 80-х. В нулевых вспыхнул интерес к сеттинг, а время настоящего интересая даже зафиксировала - сама я увлеклась в 2008-м, а на следующий год сеттинг вошёл по-настоящему в моду (да, мне грело душу, что я оказалась у истоков моды). Другой ад и расчленёнку жанру устроила Сюзанна Кларк. Да, этот человек по сию пору в моде, что указывает на определённые паттерны в головах людей.

Проза Палиссера зашкаливающе сентиментальна. И очень длинная. То же пыталась делать Кларк - ужасающе длинные описания. Коллинз пытается тоже "в большую литературу". То есть тупо тянет время, растягивает повествование так, что на сто страниц приходится одно событие. Диккенс писал очень длинно, обстоятельно, но совершенно не так, как эта когорта слабосильных подражателей. В каждом длинном описательстве Диккенса всегда скрывается юмор, даже не юмор, а злая чёрная насмешка. У него россыпь характеров, как правило, не самых приятных. Например, есть описание ("Наш общий друг") торговца мелким товаром, который многие годы торгует напротив богатого дома. Постепенно он придумывает имена и истории всем обитателям, он себя начинает полагать частью той семьи, а когда дом покупают другие люди, он начинает их ненавидеть. Этот персонаж важен в повествовании, читать описание его философии не скучно. Это то, что не могут понять в России уже несколько веков: Диккенс - это массовые романы. Романы не должны быть чтением для "илитки", хороший роман - это тот, где один найдёт для себя действие, другой - философию. Я упомянула Россию только потому, что у нас этого не понимали и в девятнадцатом веке, на западе перестали осознавать эту простую мудрость только с века двадцатого и они задали моду на весь мир, что интеллектуальным считается не то, что рождает новые мысли, а то, что является занудным.

Опять же "очевидный злодей". У Диккенса полно таких. Первое - далеко не всегда такие люди исключительно злодеяют. Настоящими злодеями у Диккенса являются люди ограниченные, убеждённые, что творят добро. Те, кто сознаёт, что творит нечто плохое, либо находит себе внутреннее оправдание (как это и бывает в реальной жизни), либо начинают жалеть жертву, либо случайности мешают им ровно столько же, сколько и положительным персонажам. Потому что Диккенс никогда не погружался в книгу полностью, он всегда помнил о читателе и о том, что читателю должно быть интересно, читателя тоже должно сжимать от предчувствий и неожиданности. Когда приходит очевидный злодей и к концу десяти глав очевидно злодеяет - что в этом неожиданного? Это не непосредственные чувства читателей, а то, что я терпеть не могу - "я же хороший, я должен сострадать хорошему". Чувства, которые читатель заставляет себя испытывать.

Вот тот же де Хэвиленд. Середит селит его у себя. ЗАЧЕМ? Она знает, что он хочет заполучить книги, которые она защищала в прошлом эпизоде ценой жизни. Уже после её смерти выяснится, что де Хэвиленд - её сын. О Боже мой! Это так подано, будто кому-то не нас*ать. Ну, тем больше причин вообще-то. Тот явно нацелен на получение наследства, а к маменьке любви особой не питает. Потом она умрёт исключительно в присутствии сынули, а ключ с её шеи окажется на его. И Эммет будет истерить: "Вы смотрели, как она умирает, а потом забрали её ключ".

У меня не полыхнуло. То, что я испытала, называется "ковровым бомбометанием". Первое. Любой нормальный человек предположил бы, что непочтительный сынуля ускорил отбытие маман в Поля Вечной Охоты. И от этого меня не бомбит, меня выворачивает, блин! Потому что за этим поворотом я вижу вот то самое "Я как пишу как Диккенс, я почти классик, и не надо сравнивать людей девятнадцатого века и себя, они тогда были другими, другими!". Люди могли по-разному реагировать, но мысли людям в голову приходят примерно одни и те же всю дорогу. И когда требуется "свои" люди для "своего" сеттинга - это не сила автора, а дичайшая слабость. Второе. Опять книга про клинических идиотов. Середит не подумала, что будет с её наследием после смерти. Она никак не обучала Эммета, не говорила, что с ним будет после её смерти. В общем, вот тебе форзац, клей и вопросов не задавай.

Но фиг с ними, мы переходим к "настоящей" трагедии - к чувствам между Люцианом и Эмметом. Сестра Эммета вешается на Люция, все родственники Эммета уверены, что Люциан ходит к ним в гости ради девушки, а к авторке приходит призрак даже не девятнадцатого века, а девяностых годов. Эммет кидается на парня ни с того, ни с сего: аааа, уйди и больше не появляйся! Он идиот, клинический. И да, это клише годов моей юности, которая совпадала по годам с юностью авторки - они друг друга ненавидят, потому что хотят. Да, как оно там с сексом? Нет, это влюбленность от совместного желания, а не от разговоров, совпадения взглядов и прочего.

Что меня бесит - так это полное игнорирование мелочей или законов мира. Например, Люциан ходит под предлогом того, что у семьи Эммета щенок, которого он хочет забрать - терьериха Клякса (стекла там будет много). И типа все привязались, и собака тоже эмоциональна связана с сюжетом... В том же помёте был второй, чёрный щенок. Которого оставили бы у семьи Эммета. Авторка не помнит про него напрочь.

Опять же Главный Злодей - отец Эммета. Он насилует служанок, а потом посредством переплёта заставляет их обо всём забывать и приступает заново. Почему в викторианское время не насиловали служанок? То есть где-то насиловали, ясен пень. Зигмунд Фрейд вот не верил, когда масса австрийских дам говорила ему, что жили с отцами, считал, что у них комплекс Электры, хотя очевидно, что многие мужчины пользовались своим положением. Лан, так почему служанок было насиловать затруднительно? Ну, почитайте литературу девятнадцатого века, ясен-красен! Слухи среди слуг - один из бичей для господ. Ты живёшь в одном доме с чужими людьми. Они постоянно заняты работой в твоём доме  у них никаких развлечений. Твоя жизнь для них - долбанный сериал. Они будут между собой перетирать, кто на кого посмотрел, с кем переспал хозяйский сын, с кем он хотел бы переспать. На конюха засмотришься лишних полсекунды - усё, каждый конюха локтём под рёбра подпихнёт с улыбкой "ночью жди". Они пойдут в соседние дома перетирать. Да, насиловать прислугу можно было. Где-то в глуши, где остальная прислуга тебе абсолютно предана и где не может болтать с кем-то новым, потому что никого нового рядом нет. Это как-то продумано у авторки? Господи, о чём речь...

Там не продуман мир. Само фан-допущение о том, что воспоминания можно запихнуть в книги... не принадлежит Коллинз. Оно из романа Стеклянные книги пожирателей снов . А сам мир Коллинз... Рука-лицо. Все бедные торгуют своими воспоминаниями. Ну, проституции это положило бы конец. Или все ходили бы в пубдома в масках. Если проститутка может продать воспоминания, с кем спала, сколько народа пострадает. Воспоминания вот такого торговца напротив богатого дома. По его воспоминаниям же будет понятно, кого водили в этот дом. Если там гомосвязи хозяина или тупо какая интрига экономически-политическая - всё будет пропалено.

И книгопечатание, которого нет. Окей, можно продавать только те книги, когда хозяин воспоминаний уже умер. И книгопечатания или скрипториев нет. ЭТО ТЕКСТ, вашу... ТЕКСТ! Копируй и продавай какое захочешь количество раз.

У меня такой фейспалм от этого всего.

Де Хэвиленд посылает Эммета взять воспоминания у служанки отца Люциана. Де Хэвиленд знает, что у служанок "тайные знания" о том, что с ними делает хозяин. И посылает мальчишку, который, как он знает, ненавидит его. Но в этом вегетарианском мире шантажа нет, авторка в направлении нормальных человеческих реакций развивать мир не умеет.

В первых двух частях Люциан выглядит циничным аристократом, в третьей части речь идёт от него и он всё такая же истеричка, как остальные персонажи. Ах, у меня эмоции, побегу не понятно куда, не понятно зачем! У всех персонажей эмоции двенадцатилетних девочек.

Я пришёл за ключом. Вот зачем я здесь. По крайней мере, так мне казалось. Но сейчас, стоя у окна и глядя на падающий снег, я уже не уверен. У меня нет плана. Надеяться не на что.

И вот страницы, страницы убитых деревьев заполняются вот такой истерикой. Я сделал, но я не знал, что я сделал или я не сделал. Снег. Тихо падает снег. Мне не четырнадцать. Будь мне четырнадцать, быть может, на меня бы произвело это всё больше впечатления.

И да, меня раздражает глупость персонажей, которая нужна для переживашек. Вот Луциан понимает, что Эммет имеет отношение к воспоминаниям, от которых он избавился. Но никаких мыслей, как бы они могли быть связаны в прошлом, у Луциана нет. Разумеется, это тоже можно списать на последствия переплёта, всегда можно слабость в создании персонажа списать на магические силы мира.

Мне понравился сеттинг, но мне не понравилась книга. Всю эту историю стоило рассказать короче и лучше.