5

Несколько лет назад в пятиминутной радиопередаче услышала фразу из этой повести, порадовалась ещё одной грани творчества Виктора Драгунского, добавила книгу в хотелки и благополучно отложила прочтение в долгий ящик.
"Долгая прогулка" иногда приносит сюрпризы. В том году в рамках игры читала изрядно залежавшегося в хотелках "Человека в высоком замке". Ровно через год, тоже в сентябре, повесть Драгунского прочёл Странник, и своей рецензией повысил градус моего желания придвинуть книгу поближе к планам на прочтение. В итоге, получилось не прочтение, а прослушивание.
На странице книги указан объём в 160 страниц. Текст не кажется плотным, но на самом деле вмещает в себя многое, часто и в толстых романах бывает намного меньше смысла и объяснений поведения героев. Первая половина повести тянулась медленно из-за рассказчика, 19-летнего Мити Королёва. Театральный друг Митьки Федя назвал хромого маляра тяжёлым человеком, и не зря. К девушкам Митя снисходителен, чувствуется его напускные знание жизни и многоопытность. Не дашь ему 19. Разве многоопытный и многомудрый человек, ещё с утра почувствовав дискомфорт в тяжёлых жёстких сапогах, разве бы он тупо наплевал бы на свои ноги, прошатавшись целый день по Москве, не раз заходя домой, но портянки так и не намотал или газетку или тряпочку вместо стелек под пятки не подложил? Да Лёшка младше Мити, что чувствуется по тексту, младше и естественней что ли. Самому Драгунскому ко времени написания повести было лет на двадцать больше. Снисходительность к девушкам, не случившимся стать Мите младшими сёстрами, раздражала очень. Недоумевала я и от навязчивости Лины. Или в литературе того времени ретушировали действительность, или Драгунский где-то перегнул, что меня коробит.
Зато с мужской дружбой у героя в изображении автора всё просто, прямо и легко: дай в морду выпендрёжному Каторге и восторгайся глазами остальных сотрудников. Хочется здесь употребить это слово не в значении работающих в одной фирме или сидящих в одном офисе, а людей реального, практического совместного труда, который потом, к сожалению, пошёл насмарку. Короче, главный герой не понравился, а только утяжелял повествование. Почти в конце повести автор объяснил поведение Мити обстоятельствами его одинокой жизни после смерти родителей, но впечатления это объяснение не исправило.
Текст выиграл засчет актерского исполнения Ильёй Ильиным. У него такой тембр, что ему до старости придётся озвучивать юношей. Заглавие повести - это цитата из песни, не раз звучащей в тексте. Её поют ополченцы в теплушке, строка намертво заедает в митином мозгу после гибели друга. Актёру приходится петь её по-разному, а иногда кричать шёпотом. Прямо о жестокости войны Драгунский не высказывается, но между строк считываются последствия боёв и воздушных налётов. Они скорее просматриваются не сразу доходящим до сознания стоп-кадром, психика Мити отчаянно защищается.
Резко контрастируют в повести ресторанно-театральная Москва с корзиноами цветов и нищая подмосковная деревня, где для малыша Васьки сахар - это удивительное лакомство. Почти 10 лет коллективизации, а нищета даже в Подмосковье неистребима. Однако, этот контраст с привычными лозунгами Митей как будто не замечается или, точнее, воспринимается параллельно: партия и лозунги отдельно, а нищая деревня отдельно. Молчавший всю повесть о своей принадлежности к партии Степан Михайлович вспоминает о ней в ситуации реальной опасности бегства из захваченной деревни. Вывел он с собой двоих, встретили они Лёшку с Митькой. Коммунист, по-моему, странно разделил группу. Хромого и младенца, как охарактеризовал всех ещё в эшелоне Лёшка, коммунист отправил одних по длинной дороге, а сам с оставшимися Тележкой и Каторгой, оба были постарше и поздоровее, пошёл по другому пути. Странный расклад. О судьбе тех троих Митя так и не узнал. Ему повезло встретить в пути казаха, иначе бы не дошёл.
Второстепенные персонажи получились у Драгунского яркие. Одна бабкав шляпе поверх платка, вывезшая на телеге музыкальные инструменты сельского клуба, чтобы фриц не играл на нашей музыке, стоит многих. Ничего из вещей для себя не взяла, а спасла балалайки и домры.
Чего в повести не отнять - это стремления людей не оказаться лишними, пригодиться хоть чем-нибудь своему государству. Сверхотдача, которую сейчас не вдруг и встретишь. Боюсь реальной войны в современности, не соберёмся же и не проглотим привычный к комфорту эгоизм. Хотя Ивакин и группа соавторов в "7 дней июня" в начале прошлого десятилетия думали по-другому.