4 Ничего личного

Сразу скажу, что мои ожидания не оправдались: я надеялась, что Авдотья Яковлевна расскажет о себе, а она написала хоть и изящные, но вполне стандартные мемуары. Просто о встречах с известными людьми. А мне-то были интересны ее личные переживания, хотелось узнать, что она любила и что ее радовало, ее литературные предпочтения и писательские амбиции. Надеялась взглянуть ее глазами на отношения с Панаевым и Некрасовым (еще один тройственный литературно-семейный союз, наряду с Тургеневым и супругами Виардо, или Гиппиус-Мережковским-Философовым, или Маяковским-Бриками). Хотелось узнать Авдотью Панаеву как личность, причем из первых уст. Писательница, хозяйка петербургского литературного салона, муза гения. «Я не люблю иронии твоей», «Мы с тобой бестолковые люди» и т.п. Однако эти «Воспоминания» — не личный дневник, и тем, кому есть дело до психологизма и сложной романтики, остаётся читать панаевский цикл Некрасова.

Тем не менее традиционная мемуарная галерея лиц впечатляет, особенно исторический разброс: Авдотья Панаева успела посидеть в одной театральной ложе с Пушкиным и попить чаю с Гоголем, дружила с Глинкой и Щепкиным. Ее круг общения составляли Тургенев, Толстой, Достоевский, Белинский. Повествование идет по нарастающей — чем дальше, тем интереснее. Эпизоды выбраны от значимых до забавных. Как у Надсона —

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,
Капризна, как дитя, и призрачна, как дым,
Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,
Великое смешав с ничтожным и смешным.

Тургенев пригласил друзей на обед, голодные гости топчутся у ворот — а его нет дома. Забыл. Молодой Толстой, вступающий в литературный мир, отвергает покровительство Тургенева. Белинский накупил живых цветов, чтобы веселее работалось в убогой каморке, и сконфузился, когда его спросили, сколько они стоят. Кульминацией стал юмористический рассказ о том, как Дюма гостил на панаевской даче. И здесь я уже просто наслаждалась, забыв, что у меня были какие-то ожидания от этой книги. Она хороша такой, какая есть.