4 Хотелось поругаться, но вышло наоброт...

1. Основные тезисы.
Роман прочитал (точнее, прослушан) в рамках марафона, сам вряд ли бы до него дошел. Более того, после "Бродяг Дхармы" Керуака, был крайне скептично настроен к произведению Коупленда, ожидая "худшего". Однако, к счастью, я ошибся.
В книге описана жизнь нескольких маргиналов, сюжетная линия особо не выявлена и текст ориентируется в основном на быт героев, которые особо и не меняются к концу. Такое описание не особо настраивает на положительные ожидания, но по итогу прослушал произведение с неугасающим интересом.
Выделю несколько черт, чем роман Коупленда для меня оказался интереснее Керуаковского:
— ирония. Вместо слащавой романтизации авторского «откровения», здесь не все так однозначно. Благодаря ироничному отношению к героям и эпохе, автор показывает в рамках произведения более интересную картину.
— стилистика текста. Общая подача представляет из себя один рассказ, сотканный из множества более мелких историй, которые герои рассказывают друг другу или раскрывают самому читателю. Вообще, «распадающаяся, аляповатая» форма мне не особо нравится, но здесь, в контексте всего произведения, она уместна и интересна.
— язык повествования. (Чистое ИМХО).
В общем, любопытный пример контркультуры. Нет «мерзостей ради мерзостей», в меру провокационный и необычный по форме. Проще говоря, сбалансированный. Герои хоть и из разряда «бесячих», однако здесь умудряются не бесить. Автора беру на заметку, однако не планирую слишком скоро возвращаться к его творчеству.
Кстати, роман пробудил у меня определенный интерес к описываемой эпохе и своей структуре. Ниже представлены дилетантские заметки и обощенная информация об отдельных аспектах книги.

2. Пара слов об «иксах»[1]
Битники и хиппи своё уже «наотжигали». Сменилось ещё поколение, в очередной раз изменился мир. Уже проявили себя «бумеры» и модель семьи, где оба родителя заняты карьерным ростом и почти полностью отстранены от воспитания своих детей.
Новое поколение — иксы — это скучающие люди, не знающие, чем себя занять и чем можно заполнить свою жизнь. Они относительно «прошарены», спокойно смешивают в речи дискурсы разных идеологий. Вроде как критически настроенные к капитализму и обществу потребления, они просто проявляют более экзотические виды зависимости от этой системы. Их отрицание «карьерной идеологии» и принципов прошлого поколения проявляется в глубоком погружении в субстрат поп-культуры и шоппинга. Телевидение стало основной реальностью, через которую и познаётся мир.
«…членам поколения Х свойственны ирония, апатичность, гражданская аморфность и глубокий цинизм в отношении официальных политических институций…»[2] Однако, их творчество, след в культуре, намного интереснее для меня, чем писанина Битников. (Очень интересно автор процитированной[2] статьи описывает икс-поколение, обращаясь к примеру создателей «Южного парка»).

3. Да здравствует повседневность!
Центральное положение в этом романе «поколение икс» занимает описание повседневности. А ведь это резко противостоит привычным до этого традициям: книги освящали необычные события, касались чего-то масштабного и трансцендентного. Взять «бродяг дхармы» Керуака — повседневность у него идёт фоном и очерчивает трансцендентные, эзотерические переживания героя.
У Коупленда же именно что повседневность, сама ее ткань становится главным мотивом произведения.
«Эстетизация повседневности»[3] началась еще в 70-х, но особенно ярко проявилась в начале нашего века. «Поколение Икс» написан в 90-х и скорее предвещает, чем однозначно начинает эту ярко выраженную тенденцию в творчестве автора. Однако, «повседневность», хоть и описанная от лица маргиналов, тут уже вовсю проявляется.

4. Мода.
Повседневность как строго очерченные рамки бытия оставляет довольно узкое после для личного выбора. А соединяя этот фактор с развитием «сверх-потребления», получаем сильный крен в сторону «моды» и «потребительства».
Роман Коупленда отражает и эту сверх-тенденцию современного общества. Есть даже целая статья, которая исследует такой аспект произведения: «В романе встречается большое количество упоминаний о моде, одежде, стилях и вкусовых предпочтениях героев, приводятся очень подробные описания, посвященные данной тематике. <…> В этом смысле роман может напоминать каталог/ журнал моды…»[4] Здесь же потом и подчеркивается другая мысль, которую подаёт роман: попытки «избежать» модного дискурса сами становятся часть моды. Как это актуально и сегодня! Когда дорогостоящие бренды одежды имитируют «поношенность» и прочие повреждения, однако, только прибавляя от этого в цене. Или когда «жанровые деконструкции» в массовом искусстве сами становятся жутко шаблонными и заезженными.
На самом деле, я не очень четко понимаю, где по задумке Коупленда в его романе кончается ирония и начинается романтизация таких-то явлений. Не везде можно определить эту тонкую грань. Однако, это не сильно мешает чтению.

5. Интересный приём.
«Заметки на полях» — крайне интересный прием. По факту, именно это и есть один из тех инструментов, при помощи которых автор придает «повседневности» дополнительную глубину и расширяет смысловую нагрузку. Если верить источнику[5] этот приём Коупленд позаимствовал из своей журналистской практики (в чем-то имитируя журнальную специфику размещения материала). При помощи «заметок» раскрывается ирония, автор таким образом дополнительно взаимодействует с описываемым им миром. Такой приём одновременно оригинален, элегантен, резок и динамичен.
Такое взаимодействие автора с текстом внутри текста мне больше нравится, чем, например, спорный прием, к которому прибег Рои Хен в «душах» (но об этом в следующих раз).