4

Однажды за ужином в одной египетской семье прозвучал вопрос:

- Если бы вы могли делать все что угодно, чем бы вы занялись?

Сёстры Надя и Хинд не сговариваясь ответили:
- Мы бы открыли в Каире новый книжный магазин, первый в своем роде.

Гости неожиданно поддержали идею. В тот вечер Надя, Хинд и Нихал стали бизнес-партнёрами: так началась история независимой сети книжных магазинов Diwan. Магазинов, фирменные пакеты которых спустя время можно будет повстречать в лондонской подземке. А пока им предстояло взрастить новый книжный там, где «до печатного слова никому больше не было дела»:

Diwan родилась 8 марта 2002 года, в Международный женский день. Она выходит далеко за рамки того физического пространства, которое занимает. Она принимает и уважает всех, какими бы разными они ни были. Как хорошая хозяйка, она приглашает своих гостей немного задержаться в ее кафе. Она принципиально против курения: она знает, что курение в других заведениях ее страны не возбраняется, но твердо намерена стоять на своем. Ее идеалы благороднее тех, что диктует ее окружение. Она честна, но не станет наказывать воров. Она искренна и будет гнать от себя неискренних. Она не любит цифры. Ей не нравится этот мир вокруг, где все делится лишь на черное и белое, и она будет стараться изменить его с помощью книг. Она убеждена, что понятия «Север» и «Юг», «Запад» и «Восток» лишь ограничивают наше мышление, поэтому предлагает книги на арабском, английском, французском и немецком. Она сводит вместе людей и идеи.

С самого начала Diwan была для своих создательницу не бизнес-проектом, а личностью. Вот почему«Каирские хроники хозяйки книжного магазина» - это одновременно и мемуары, и откровенный рассказ Нади Вассеф о том, как строились ее отношения с Diwan, как они на неё повлияли и как она нашла в себе силы поставить в этих отношениях точку, когда настало время:

Работа над этой книгой стала для меня своего рода обрядом экзорцизма. Пробыв двадцать лет Госпожой Diwan, я надеюсь, что смогла наконец с ней развестись: это, как я уже знаю, не значит потерпеть крах.

Надя рассказывает и о бюрократических тонкостях (оказывается, у многих книг не было ISBN и из-за этого возникли ошибки при оплате и транспортировке книг), и о том, как приходилось «воспитывать» покупателей и объяснять, что нельзя вернуть книгу просто потому, что она не понравилась, ведь магазин - не библиотека. Рассказ перемежается рассуждениями об истории Египта, о менталитете египтян и том, как на него влияла литература.

Надя будто прогуливается вместе с вами между книжных стеллажей, едва касается корешков, вдруг вытаскивает какую-то книгу и начинает рассказ о ней:

- В детстве я обожала «Тысячу и одну ночь» <…> Я была просто помешана на этой книжке. Шахерезада была моим кумиром. Я пообещала себе, что, если у меня когда-то будет дочь, я назову ее Шахерезадой. И назвала вторую дочь Лейлой* <..> Я же считаю, что эту книгу постигла страшно несправедливая судьба, которая ускоряет процесс ее забвения.

И Надя поведает вам историю про то, как «Тысяча и одна ночь» превратилась в Египте в настоящее «поле сражений, на котором разворачивалась война между культурной идентичностью и культурной политикой» и как произведение подвергали жесткой цензуре. Впрочем Наде удалось добыть «трофей» - «арабскую версию «Тысячи и одной ночи», которую она прятала от посторонних глаз, как девушки, выходя из аптеки, прячут прокладки».

Воспоминания о годах, проведённых Надей Вассеф в статусе «госпожи Диван», изобилуют разнообразными деталями как затейливый узор восточного ковра. Но ценна эта история не только размышлениями о книгах и историческими зарисовками. Дело в том, что магазины Diwan стали тем, что социолог Рей Ольденбург назвал «третьим местом»:

Третье место — это пространство, где создаются сообщества <…> В Египте третьим местом для мужчин были мечети, мужские парикмахерские и ахвы — кафе, где они курили кальян, играли в нарды и домино, слушали радио и смотрели телевизор, — а мир проходил мимо; у молодых мужчин были их спортивные клубы, а у женщин — только их дома, которые редко принадлежали им самим.

Создать такое пространство невозможно, если ставишь во главу угла только прибыль. Вот почему лучше всего это получается отважных энтузиастов с горящими глазами, которые готовы дерзнуть и попробовать воплотить свою мечту. Впрочем не каждый догадывается, что путь к этой самой мечте выстлан вовсе не розами.

История, рассказанная, Надей, - это вроде бы история успеха, когда все удалось: в марте 2022 Diwan стукнуло 20 лет. Но важно другое: это предельно честная история, которая без прикрас показывает какие испытания ждут тех, кто не ставит «доходность выше влиятельности»:

Я бы предпочла книжный магазин, который влияет на умы людей, книжному магазину, который приносит доход. Мы совершали ошибки, на которых сами же и учились. Нам пришлось заплатить высокую цену за то, что взялись делать невиданное доселе дело.

Если вдруг вы думали, что свой книжный - это про то, чтобы расставлять красиво книги на витринах, вести интеллектуальные беседы с посетителями и читать новинки прямо в рабочее время и не испытывать угрызения совести, потому что вам же надо как-то их отрекомендовать завсегдатаям - почитайте эту книгу, она вас отрезвит. Впрочем и покажет, что возможности для развития есть даже всегда. В конце концов Надя, Хинди и Нихал смогли создать Diwan тогда, когда, казалось, что «в Египте не осталось тех, кому хотелось бы читать или писать».

«Каирские хроники» — это история об отношениях с книгами, об отношениях с любимым делом, но ещё и о честных отношениях с самим собой.

*на арабском «Тысяча и одна ночь» звучит как «Альф лейла ва-лейла»