5 Смерть подается в фермеры

Вторая книга из цикла "Смерть" позади. Увы, наш любимый Смерть и в данной книге не в главной роли, а разделяет внимание с собратом-мертвецом. Однако это были увлекательные два дня времяпрепровождения, даже не смотря на то, что за книжкой пришлось побегать. В Сибири жить - по волчьи выть.

По сюжету, Смерть отправляют в отставку, так как начальники не довольны его работой. Ему дают часы, в которых есть песок, а значит, он закончится. Что делать с ограниченным временем? Как живут люди, зная, что умрут? На эти вопросы Смерть ищет ответы, селясь у богатой, но скупой женщины, где его ждет увлекательная работа фермером.

Второй главный герой книги - Ветром Сдумс, который, по причинам, описанным выше, не может умереть. Он осознает, что после смерти он никому не нужен и его коллеги пытаются от него отделаться. Ветром Сдумс пытается найти себя, ведь неясно, чем ему заниматься после смерти. Как существовать дальше? Но от этих вопросов его отвлекает череда событий, которая у неподготовленного читателя может вызвать культурный шок.

Ведь "Плоский мир", с одной стороны, содержит множество клише. Смерть носит косу, волшебники - шляпу. Но с другой стороны, эти стереотипы так же высмеиваются. Ведь маги оказываются неучами с показной мудростью, а Смерть - "человеком", с которым было бы неплохо провести несколько бесед за чашкой чая. Такая ирония затягивает в книгу и не отпускает.

Сначала избыток абсурда кажется чем-то невероятным. По началу книги я просто сидела с лицом "ЧТО ПРОИСХОДИТ", однако к концу все это становится вполне нормальным, почти не вызывая вопросов. Маги катаются на тележках? Тьфу, мелочи. Труп сам ложится в гроб? Да дайте два. Под конец книги, можно понять садовода, который работает при университете.

Подытожив, могу сказать, что вторая книжка не хуже первой. Юмор все еще шикарен, хотя количество абсурда на любителя. Да ладно, кого я обманываю, это прекрасно и мы здесь собрались именно ради этого. Особенно советую чередовать с классикой, где все привычно и адекватно. А потом, возвращаясь к Пратчетту, не знаешь, плакать, или смеяться, наблюдая всю происходящую вакханалию.