0 Вход в матрицу по методу Декарта

Рене Декарт, фактически, является родоначальником всей современной философии. Именно с него нкчалось все соврменное мышление как таковое. Поэтому по сути дела говорить о его персоне бесполезно, о ней нужно мыслить, ее нужно анализировать и делать все соответствующие выводы. Одной из самых объективных интерпретаций и прочтений его идеологической установки является труд философа гегельянца Куно Фишера.
Однако, для начала, следует более подробно остановиться на самом Декарте и его учении, чтобы понять всю его революционность, иначе будет попросту невозможно понять для какой цели вообще был написан труд Фишера.
Декарт является, по факту, первооткрывателем новой философии. В семнадцатом веке, когда господствовали строгие церковные догмы, развитие наук искусств, наук, да и всей цивилизации в целом оказалось под угрозой. В те времена, как известно, все что хоть в самой малой степени шло вразрез с духом закона неприкосновенности священного писания (которое было по своему трактовано отцами церкви) немедленно подвергалось строжайшим гонениям. Наиболее распространенным примером является, конечно же, утвержденная геоцентрическая картина вселенной. Многочисленные мыслители и учёные уже давно подобрались к самоочевидной идее того, что отнюдь не земля является центром мироздания. Напротим, по факту, оона всего лишь бесконечно малая песчинка в бесконечном океане вселенной. Однако, как известно, подобная трактовка универсума встречала решительный отпор. Многие люди оказались лишены не только всех регалии, но и жизни, только из-за приверженности этой богоненавистной трактовке. Несмотря ни на какие доказательства, строго логические выводы и аксиомы, сама идея о таком извращении всех церковных канонов считалась внушенной нечистым. На этом фоне, современные просветители больше всего нуждались даже не столько в доказательствах того или иного постулата (вкдь любой из них мог быть подвергнут анафеме), но в современном, совершенно новом методе, который мог бы разрушить систему изнутри, то есть проникнуть в саму суть человеческого мышления и существования, чтобы найти там такие пути, которые бы точно не могли подвергаться никакому сомнению. Именно такое открытие, сравнимое разве что с открытием Америки Колумбом и совершил Декарт в своем небольшом сочинении под названием "Рассуждение о методе".
Уникальная революционность нововведения французского мыслителя на горизонт метафизики прежде всего остального заключается в том, что для начала он просто вычистил все ментальное поле от любых, самомалейших поползновений прежних форм философии. Этим орудием стал новый принцип познания, основывающийся только на самой очевидной вещи, которая как выяснилось имеется только в нашем собственном существований. Только эта внутренняя сокровенная связь между бытием и мышлением, показалась Декарту достаточным основанием для построения дальнейшей философии. Я мыслю, следовательно я существую - краеугольный камень всех последующих веков философской науки вплоть до наших дней. Стоит отметить, что вероятно, главным тут является даже не сам метод сколько первоначаль факт сомнения во всем, то есть то самое зерно истинного нигилизма, который ставит под сомнение любые каноны, аксиомы, нормы и требования. Именно с этой казалось бы простейшей формулы сомнительности и начинается эпопея нового мышления, которое в конечном счете приходит к истинности того непростого факта, что сущность вещей, мира, природы, бытия и даже, что вже относится к более современным веяниям, человеческого существования состоит в обескураживающец бесцельности и пустоте. Разум Декарта был подобен отмычке, которая помогла современному индивидууму вырваться на бескрайние просторы вольного существования, но в то же время разрушила все прежние устоявшиеся структуры. Спустя всего четыре века человек оказался полностью независим от любой возможноц метафизики, но попал в другую ловушку - сети собственного рационального мышления, которое выразилось в планомерном развитии природы, строгом упорядочении быта, но в первую очередь, конечно же в налаженной системе глобалистского капиталистического производства, расчислившего всю планету, все время и пространство в строгих и холодных законах прибыли.
Естественно, Декарт не стал ограничивать себя областью исключительно метафизики. Его исслоедования распространились даже куда в большей степени на область физики, математики, геометрии, астрономии, физиологии и даже в некоторой своей части теологии. Везде привнесения оказывали исключительно благотворное воздействие. Так например, современная геометрия вообще не была бы мыслима без прохлжждения ее очистительным декартовым методом.
Наконец, следует перейти к исследованию Куно Фишера. Сам автор являлся немецким профессором, которыц всю свою жизнь посветил преподаванию, что отражается на его сочинениях как в положительном так и отрицательном смысле. За свою многолетнюю карьеру он успел охватить практически всех известных на тот момент философов и сделать по учению каждого из низ как минимум краткое резюме, а в большинстве случаев полноценное исследование. Однако, сочинение про французского философа занимает тут отнюдь не первое место.
Структура исследования Фишера такова. Сначала он вводит читателя в курс дела, начиная не с каких то времен новой эпохи философии, а прослеживая весь путь ее становления начиная со времен древних греков. Фактически, в этой части он старается доказать некоторого рода аналогию или преемственность между греческой системой мировосприятия и современной нам онтологией. Действительно, времена эпохи Ренессанса являются своеобразными наследниками греческой философии в той ее части, которая открывала мир для человека не через богов, но через природу, науку и новое мышление. Аналогом Декарта в Греции вне всякого сомнения является конечно же Сократ, который благодаря своему новому методу исследования, спора и диалога стал беспощадно, но в принципе ненамеренно, сокрушать все прежние идолы, за что и получил смертный приговор. Эта аналогия между двумя великими мыслителями прослеживалась многими неоднократно. Действительно, каждый из них привнес в сущестование коренные реформы, которые изменили облик современной им цивилизации, а в конечном счете только ускорили ее неотвратимую гибель. Фишер планомерно подводит к читателю эту идею вечно возвращающегося к своему первональному положению колеса, давая понять, что именно Декарт является точкой отсчёта всей системы координат нашего теперешнего существования.
Вторым важным пунктом анализа Декарта для Фишера является его личная жизнь. Между тем, как это могло ьы составить одну из наиболее интересных частей сочинения, под пером философа, академика и преподавателя, жизненные коллизии Декарта утрачивают всякую остроту и привлекательность. Стоит подумать о том, что его жизнь могла бы стать основой для сценария авантюрно-приключенческого боевика - он неоднократно участвовал в военных походах, пережил смерть единственного ребенка, гостил и обучал саму королеву Швеции, был вход в самые высокопоставленные кабинеты как минимум трех ведущих государств Европы, вел активную полемику со своими недоброжелателями, защищался от обвинений в богохульстве, открыл новый мир в области прикладных наук, почти полностью сжег свое главное сочинение и трагически погиб от глупой случайности, заболев обычной простудой. Такие хитросплетения сюжета найдешь не в каждом романе, но, к сожалению, Фишер отчаянно пытаясь слепить хоть что-то постоянно упускает нерв повествования, прерывается там, где очивдно требуется продолжение и останавливается там, где следует во всю мочь скакать вперед.
Но все это с лихвой компенсируется его чисто аналитическим умом в части анализа философских доктрин. Он подробно, обстоятельно и оригинально разбирает прежде всего сам метод, мимоходом охватывает побочные области вроде воззрений Декарта в области теологии и, наконец, полноценно характеризует роль как самого философа так и его системы в истории и развитии самой науки как таковой. Пожалуй, можно смело сказать, что впоследствии труды такого рода как исследование Фишера стали появляться все реже, просто потому, что сама философии перестала быть чем-то целостным, самостоятельным и доминирующим. Он еще находился а русле ее живого течения, но трагически скоро оно уже распадётся на бесчисленные маленькие ручейки. И как самих философов, так и созданные ими творения станут рассматривать уже просто как музейные экспонаты. И нам остаётся только любоваться некогда живым духом, который веял, где хотел.