5 "Армия сделает его Человеком". Увы, армия сделала его трупом".

От любви до ненависти один шаг, а от ненависти до любви - около 200 страниц текста. Такая вот история случилась у меня с творением Ричарда Олдингтона. Если первую половину книги меня не отпускало искушение оставить роман недочитанным, то вторая заставила меня причислить “Смерть героя” в разряд лучших произведений, которые мне когда-либо довелось прочесть.

С самого начала читателя ждет обескураживающий спойлер: нам заранее сообщают о гибели главного героя (что впрочем не менее красноречиво демонстрирует и сам заголовок романа). И, как ни странно, такой писательский “ход конем” ничуть не снизил моего интереса во время чтения. Даже наоборот - это усиливало предчувствие беды и несчастья, подстегивая мои нервы и воображение.

Первая половина книги, рассказывающая нам о родителях Джорджа, его детстве, юности и довоенном времени, мне очень сильно напомнила “Ярмарку тщеславия” Уильяма Теккерея. То же самое обилие сатиры и иронии, откровенно карикатурные черно-белые персонажи. Только у Олдингтона сатира более едкая и злая, в ней чувствуется больше душевного надрыва, он намного ожесточеннее высмеивает пороки своих современников и всего их жизненного уклада.

От этого второстепенные герои получились настолько отвратительными и отталкивающими, что больше походили на карикатуры, чем на реальных людей. Фанни и Элизабет, отец и мать Джорджа, его друзья и приятели - самый настоящий калейдоскоп моральных уродов.

От всего этого теряется чувство реальности происходящего, не происходит более глубокого погружения в атмосферу книги, ты не чувствуешь эмпатии к героям - всё заслоняет эта черная и язвительная сатира.

Но, тем не менее, не могу отказать автору в остроумии и изяществе языка повествования: слишком уж хорошо у него получается высмеивать людские пороки и проблемы своего времени. Видно, что у Олдингтона накопилось достаточно претензий к Англии начала XX века - накипело, как говорится.

“Мозг одного человека не в силах вместить, память – удержать и перо – описать беспредельное Лицемерие, Ложь и Безумие, вырвавшиеся на простор во всем мире в те четыре года. Тут бледнеет самая буйная фантазия. Это было невероятно – должно быть, потому-то люди и верили. То была непревзойденная и трагическая вершина Викторианского Лицемерия, ибо, как ни говори, викторианцы в четырнадцатом году еще цвели пышным цветом и всем заправляли”.

Еще мне очень понравились рассуждения автора на тему отношений между мужчиной и женщиной. Так называемый половой вопрос был очень острой темой для обсуждения в те предвоенные годы: сексуальная революция брала свое, заставляя людей пересматривать традиционные семейные и любовные ценности. Но не являются ли чрезмерная свобода и раскрепощенность разрушительным механизмом по своей сути? Есть над чем задуматься, тем более что треугольник Джордж-Элизабет-Фанни весьма красочно демонстрирует позицию самого автора, с которой я полностью согласна.

Без всяких сомнений, именно вторая половина романа является настоящей жемчужиной литературного искусства Олдингтона. Здесь он становится менее ожесточенным в своей язвительной сатире, главный герой наконец-то по-настоящему раскрывается перед нами, повествование становится более глубоким и серьезным.

С этого момента сердцем читателя целиком и полностью завладевают переживания за Джорджа, мы перестаем быть просто сторонними наблюдателями. Мы вместе с главным героем преодолеваем этот бесконечно тянущийся ужас, разделяя весь его страх, горечь и боль.

В тексте очень часто встречаются отсылки к роману Ремарка “На Западном фронте без перемен”: “Поистине, на Западном фронте все оставалось без перемен”. Действительно, они очень похожи, особенно что касается моментов возвращения героев домой на время отпуска.

Они оба ощущают вместо радости чувство мучительной внутренней пустоты: война изменила их настолько, что в прежней жизни уже нет места для них. Потерянное поколение…

“Он был уже просто безликой единицей, машиной для убийства, куском пушечного мяса. И он это знал. А они не знали. Но они чувствовали перемену в нем и воображали, что он опустился, не оправдал надежд”.

Ситуация Джорджа Уинтерборна усугубляется еще тем, что во всем мире не нашлось ни одного по-настоящему близкого ему человека. Он безгранично и безнадежно одинок. Не по этой ли причине автор вводит в текст рассказчика, который был якобы близко знаком с Джорджем в военные годы? Ведь только этот безымянный рассказчик, один-единственный среди окружения главного героя, почувствовал настоящую скорбь, узнав о его гибели…

Можно ли считать поступок Джорджа слабостью? Любой, кто ответит на этот вопрос утвердительно, начисто лишен эмпатии, сочувствия и хотя бы малой толики воображения. Измученный и истерзанный Джордж Уинтерборн на последних страницах романа - это сплошная боль и предсмертная агония. Разве можно быть сильным в такие моменты отчаяния и безысходности?

Финальные строки романа сражают наповал своей отрывистой лаконичностью, в которой так много боли, страданий и беспробудного черного отчаяния.

Был ли в его гибели какой-то смысл? Можно долго рассуждать на тему долга, ответственности, патриотизма, но смогут ли красивые слова устоять перед лицом настоящей войны, такой, какая она есть на самом деле?

“Вы – военное поколение. Вы рождены для того, чтобы сражаться в этой войне, ее нужно выиграть – и вы ее выиграете, это мы твердо решили. Что до каждого из вас в отдельности – не имеет ни малейшего значения, будете вы убиты или нет. Вероятнее всего, вас убьют, – во всяком случае, большинство. Советую заранее с этим примириться”, - говорит командир своему батальону. И это настоящая правда, о которой так неудобно и стыдно говорить.

Но Ричард Олдингтон не побоялся своим творчеством заявить эту правду:

“Смерть героя! Какая насмешка, какое гнусное лицемерие! Мерзкое, подлое лицемерие! Смерть Джорджа для меня – символ того, как все это мерзко, подло и никому не нужно, какая это треклятая бессмыслица и никому не нужная пытка”.

“Вы, кто пал в этой войне, я знаю: вы погибли напрасно, вы погибли ни за что, за порыв ветра, во имя пустой болтовни, во имя идиотского вздора, газетной лжи и воинственной наглости политиков”.

А еще автор остался верен самому себе до самого конца, и во второй половине романа тоже нашлось место для горькой иронии.

"Чего не хватает Уинтерборну -- это дисциплины.
Дис-цип-лины. Он чересчур своеволен и независим. Армия сделает его
Человеком". Увы, армия сделала его трупом. Но опять же, как всем нам хорошо
известно, за высокую привилегию называться истинно мужественным, бравым
парнем не жаль заплатить любой ценой”.

P.S. Выбрать заглавие “Смерть героя” для своего антивоенного романа было весьма удачным решением. Иронично, не правда ли?