4.5 Новогодний адвент с Толкином

Когда я узнала про эту книгу, первое, о чём подумала, — если кто и сможет создать праздничное настроение, то именно Дж. Рональд Р. Толкин. Он начал писать письма, когда старшему сыну исполнилось три годика, и продолжал свыше 20 лет, пока не подросли остальные дети. Его взрослые дети говорили, что семейные торжества на Рождество стали одним из самых радостных воспоминаний детства.
Поэтому мне подумалось, что было бы здорово читать каждый день с начала декабря по одному-двум письмам в день — медленно, но верно повышая градус рождественского настроения. Признаюсь, я давно уже не веселилась на зимних праздниках — для меня они всегда оборачивались ещё большим объёмом работ, и отдохнуть, а уж тем более повеселиться, совершенно не получалось: я становилась ещё более раздраконенной, чем обычно. В этом году мне повезло получить отпуск как раз на декабрь-январь, поэтому я твёрдо вознамерилась хорошо отметить праздники. Не учла только одного — я совсем забыла, как это делается… Надеюсь, Отец Рождество придёт мне на помощь! (Кстати, не знаю, зачем его перевели как «Рождественского Деда» — имя «Отец Рождество» намного круче, я буду пользоваться им, к тому же письма детям писал действительно отец).

День первый
Залпом прочитала два первых письма, первое за 1920 и второе за 1923 (промежуточные утеряны). Оба были адресованы Джону, старшему сыну Толкина, — такие короткие, что я еле-еле переборола желание прочитать всю книгу залпом. Кажется, поначалу Рональд не задумывался о многолетней сказке в письмах. Это просто лаконичные поздравления сына, написанные крупным волнистым почерком и дополненные рисунками. Рисунки, конечно, сделал сам Толкин. Они очень милые, настолько милые, что я захотела нарисовать своего тотемного Санта-Клауса. Но, в отличие от Толкина, я не хочу брать в качестве героя трудяжку Отца Рождество, от меня он слишком далёк. Скажем так, моя версия Санта-Клауса явно предпочитала бы проводить праздники в праздности и ничегонеделании (годы переработок на Новый год берут своё).

Отец Рождество неохотно рассказывает о себе. Он очень старый, ему уже больше 1920 годиков! Вот почему у него такой трясущийся, с ошибками стиль письма. Мне так понравилось, что Толкин продумал момент с почерком! Не только изменил собственный почерк, но и придумал обоснование, почему он выглядит именно так. Хотела бы я придумать для моего Санта-Клауса особенный почерк! Но через почерк сложно выразить интровертный, домоседский образ жизни, поэтому самое простое — это делать буквы помельче, штрихи покороче, а надписей вообще не писать, ибо моему тотемному Санта-Клаусу было бы явно лень.

День второй
В 1924-м письма получают уже Джон и Майкл. Отец Рождество ссылается на занятость, но мы-то прекрасно знаем, кто на самом деле погребён под кучей дел. Бедный Рональд, только-только став преподавателем, он отчаянно нуждался в деньгах и брался за любую работу, что ему предлагали ему в учебном заведении (кажется, это был колледж в Лидсе). Для Отца Рождества это всего лишь милая отмазка, для Толкина это показатель, насколько ему не хватало времени проработать детали в своей истории.
Впрочем, как ещё-ребёнок-в-глубине-души скажу: главное, что он подготовил подарки детям — ведь это самый верный способ создать праздничное настроение! Задумавшись, я настолько увлеклась мыслью о подарках, что решила в этом году подарить каждому домочадцу продуманный и купленный заранее (а не как обычно в последний момент) подарок со смыслом, подобранный лично для каждого. Надеюсь, и мне что-нибудь приятное подарят…

В 1925-м Отец Рождество рассказал историю Северно-Полярного медведя — своего непутёвого друга, — из-за которого сломалась Земная Ось. Это его первое появление, и медведь-дурачок оказывается до крайности забавен: постоянно вляпывается в проблемы, но лишь из искреннего желания помочь. Такого друга и врагу не пожелаешь! Отцу Рождеству вон пришлось новый дом строить, когда С.-П. Медведь попытался вернуть его шапку, унесённую ветром на кончик Земной Оси. Даже Луна смеялась от его дурости (на рисунке хорошо видна её ухмылка). Кажется, в этой истории даже не нужны злодеи, хватит одних лишь бедовых протагонистов.
Впрочем, как взрослая, я понимаю, что может скрываться за этой историей: скорее всего это сожаления о занятости и об отсутствии денег на хорошие подарки. Трудная ситуация Толкина заставляет его изобретать сложные способы попросить прощения. Удивительно, но мне нравятся его подход.

День третий
Прошлое письмо было адресовано двум старшим сыновьям, и лишь в конце мельком упоминался третий (Кристоферу тогда исполнился годик). В 1926-м Отец Рождество писал уже для трёх мальчиков, и это снова была история о бедовом медведе и «весёлых» неприятностях, — кажется, впечатление от прошлогоднего письма оказалось столь хорошим, что Рональд решил продолжать в том же духе.
На этот раз С.-П. Медведь в развалинах старого дома нашёл рубильник, запускающий Северное сияние (фейерверк Рори Бори Эйлис на красочном рисунке просто прелесть), и взорвал к чертям небо: аж луна треснула, звёзды попадали, и Человек-с-Луны свалился к Отцу Рождеству прямо в сад на заднем дворе. Бедняга была так шокирован, что О.Р. пришлось 2 часа отпаивать лунного человечка шоколадом, да погорячее. Как я его понимаю… Я в таком шоке от прошедшего года, что никакого шоколада в мире не хватит, чтобы отпоить меня.
Стоп, а ведь он прав! Шоколад — неотъемлемая часть рождественских праздников! Пора идти в магазины и запасаться, заодно подарки начну искать, хоу-хоу-хоу.

День четвёртый
1927. В новой истории мы чуть больше узнаём о Человеке-с-Луны: оказывается, если он хоть одну ночь не проведёт на Луне, ночное светило погаснет! И пробудятся драконы! Дамн, драконов на луне я ещё не встречала. Из-за проделок дурного мишки лунный человечек засыпает на земле, поэтому ночь над Северным полюсом становится столь темна, что О.Р. даже рисунок не может нарисовать для трёх толкинских мальчиков. Да что там, ему даже подарки приходится упаковывать при свете кометы! И так далее, и тому подобное.
Мне понравилось, как О.Р. добавил немного географии в своё письмо, когда в дом Толкинов приехали гости из Исландии. Оказывается, рождественские олени боятся летать над этой страной из-за большого количества гейзеров и вулканов. Но меня забавляет другое: кто бы мог подумать, что у Отца Рождества такая хорошая разведывательная служба! Насколько же он осведомлён о жизни простого оксфордского семейства? Интересно, задумывались ли сыновья Толкиена, ещё не знавшие правды об этом жестоком мире, почему О.Р. столь осведомлён, или нет?

День пятый
1928. Даже падение с лестницы может быть забавным, если о нём пишет Толкин. Без шуток. Этот забавный эпизод стал поводом для соответствующего рисунка и описания внутреннего убранства нового дома Отца Рождества. Кстати, и тут не обошлось без специфического чувства прекрасного С.-П. Медведя, налепившего воль стен ярко-красных сосулек — интересно, на что он намекал? Сам медведь, иногда добавляющий приписки к посланиям О.Р., считает, что нет ничего важнее смеха в жизни, поэтому забавные вещи для него жизненно важны.
1929. Впервые письмо адресовано всем 4 детям Рональда, и да, это год, когда родился последний ребёнок, — Присцилла. Очень мило со стороны Отца Рождества отметить, что в их доме теперь будет на один рождественский чулок больше. О своей жизни он тоже немного рассказал: дескать, Карху (так на самом деле зовут Северно-Полярного медведя) всё такой же бедовый, устроил катастрофу со списками и письмами, да ещё лапу поранил, но и снежные эльфы не дремлют, продолжая доводить О.Р. до инфаркта своими выходками. На этот раз они взорвали праздничные ракеты, сотни и сотни, напугав О.Р. и Карху. И это, кстати, напомнило мне, что было бы неплохо прикупить бенгальских огней — мои как раз закончились в том году. И нет, никакой пиротехники, это слишком шумное развлечение, мне мои ушки жалко, пусть даже я не эльф.

День шестой
Итак, кажется, я придумала, что подарить моим мелким, а вот подарки для взрослых — это вечная проблема, я даже не надеюсь решить её так легко. Ну и ладно, сегодня меня ждут новые письма.
В 1930-м письма были в два этапа: во-первых, Отец Рождество спрашивал, чего детишки желают в подарок, во-вторых, отправлял эти самые подарки с поздравлением, по традиции ссылаясь на страшную занятость (потому что Карху заболел коклюшем, хнык-хнык) и разные неприятности, из-за которых были испорчены подарки для хороших детей.
Самое интересное в этом письме то, что О.Р. называет Прадедушку Йуля своим отцом и рассказывает, что их обоих стали со временем называть Николасами, отсюда и путаница. С Йулем (Йолем) очень интересная история: первоначально у исторических германских народов так назывался праздник середины зимы, который со временем персонифицировался в человека с поленом на плечах, к которому крепились вечнозелёные ветви хвойных деревьев и маленькие свечки, освещавшие Йулю путь. Существо это выходило на улицы в самую длинную ночь в году, следя за тем, как люди отмечают праздник и просят благословения у природы для возрождения жизни весной и хорошего урожая. Но христианство полностью вытеснило традицию, заменив её на Рождество. Видимо, из-за того, что Отец Рождество происходил от Йуля, его одежды были зелёными и украшенными омелой, плющом и остролистом (он и рисунки украшал так же), и Толкин следовал этой традиции.

1931. Снова упоминается некий Зелёный брат и снова я совершенно не представляю, кто это (брат-близнец О.Р.? или сам Йуль?). А ещё мы знакомимся поближе с племянничкам С.-П. Медведя — Паксу и Валкотукка, про них достаточно сказать, что они уродились в дядю. Зато Отец Рождество даёт ещё одно хорошее объяснение, почему дети не всегда могут получать именно те подарки, которые заказывали, и почему иногда подарков бывает так мало. Отцу Рождеству надо ведь позаботиться и о детках, которые живут в очень бедных семьях, и родители даже не всегда могут накормить их, не говоря уже о подарках на Рождество. Отец Рождество был символом гостеприимства, дружелюбия и помощи бедным в праздники, и Толкин опять-таки воплощал эту традицию в своём персонаже.

День седьмой
Письмо за 1932 пока что моё самое любимое! Во-первых, тут нарисовались антагонисты — хоть это и мелкие противные гоблины, вредящие как крысы, но, как ни крути, они всё равно отрицательные герои. Во-вторых, полярный мишка придумал для них собственный алфавит — и написал с его помощью зашифрованное послание для детишек. В-третьих, передряга, в которую попал Карху, не связана с порчей подарков, и это приятное разнообразие (подарки попортили гоблины!). И в-четвёртых, на этот раз Отец Рождество устроил нам экскурсию по пещерам, рассказал о том, что там когда-то жили люди, и показал пещерные настенные рисунки — это было так интересно! (На основе этих рисунков и был придуман алфавит). Все эти мамонты, мохнатые носороги, фигурки гоблинов на «таксах» (карликовых лошадях-драсилях) — это красиво и правдоподобно. И совсем не похоже на скучный урок истории от оксфордского лектора!
1933. История получила развитие — в виде эпической битвы между силами Добра и Зла, то бишь отца-рождественским воинством и гоблинами. По описанию вышло эпично, воинственно, величественно, особенным героизмом отличился Карху, но и Отец Рождество тоже неплохо дрался. Жизненный опыт не пропьёшь, поэтому я понимаю, что в этой войне погибло множество гоблинов и гномов, однако в тексте ничего такого не упоминается — всё-таки аудитория Толкина была очень юной. И это получилась действительно сказка.
Это напомнило мне о том, что Рождество и Новый год — это праздники, когда сильнее всего вера в чудо, поэтому самое лучшее, что можно сделать в это время, — это прочитать сказочные, волшебные книги. Мне нравится эта идея!

День восьмой
В 1934-м ничего особенного не случалось, поэтому Отец Рождество рассказывал Кристоферу о том, как нарядил ёлку. Его друзья-медведи почти не безобразничали, только обкусывали мороженное, которым была украшена поляна с ёлкой, хотя мороженное было отложено на Рождество. (Знакомая история, не правда ли? «не трожь, это на Новый год!»)
1935. На Северном полюсе было довольно тихо, только племяннички Северо-Полярного медведя болели, и дядюшка за ними ухаживал (так что сил на проказы не оставалось). Есть кое-что любопытное: О.Р. сказал, что гоблины не исчезли окончательно, но расселились по всему миру, а значит «скоро ждать нам от них новых бед». Видимо, это был повсеместное настроение (я имею в виду, многие предчувствовали войну в те годы), которое Толкин хотел как-то объяснить детям, пусть и через сказку.
Отвлекаясь от грустного, хочу сказать, что наконец-то купила всем подарки! Даже взрослым, хотя это было нереально трудно. Сложнее всего пришлось с подарком для дяди, который по совместительству является моим крёстным. Если кто в детстве и создавал для меня праздничное настроение, так это он, самый весёлый человек в нашей семье. Поэтому хотелось порадовать его как-то особенно, и в итоге я решила создать для него особую чайную смесь: на основе хорошего ассама и специй сделать чай с добавлением трав, которые в этом году выращивала в своём аптекарском огородике. Разве не душевный подарок?

День девятый
1936. Уже третий год письма были адресованы только Кристоферу и Присцилле, но Отец Рождество неизменно передавал тонны поздравлений и пожеланий для старших мальчиков и всей их семьи. В этот раз снова случилась катастрофа с подарками, которые были подготовлены заранее, — их затопил белый медведь Карху, решивший отдохнуть в ванне после работы (бедняга так устал, что заснул прямо там). О.Р. был огорчён, поэтому письмо за него писал эльф-секретарь Ильбэрэт — очень мило с его стороны. А вот Карху знатно повеселился во всей этой ситуации, поэтому настоял на том, чтобы О.Р. нарисовал рисунок с происшествием — так дети смогут сами решить, было ли это забавно. Уверена, так они и подумали, — очень уж смешная картинка!
Кроме того, снова всплыл (ха-ха, всплыл) гоблинский алфавит, придуманный медведем, — это Карху, наконец, отправил детям расшифровку значков (видимо, они так и не смогли с 1932-го прочитать зашифрованное письмо сами?). Прелестная вещица, хочется самой что-то эдакое попробовать — ведь какие праздники без интересных игр? Пошла составлять план.

1937. С рукой О.Р. случилась неприятность, поэтому вторую половину письма за него закончил эльф-секретарь. Ильбэрэт рассказал много забавных историй из жизни О.Р. и Белого Медведя, письмо получилось очаровательно забавным. Забавнее всего вышли препирательства с Б.М. на полях писем.

— Интересно, какова на вкус жареная беломедвежатина?
— Хуже хорошо отбитой и поджаренной эльфитины!

Я так и знала, что Ильбэрэт — сокровище! О.Р. писал, что И. владеет различными алфавитами, и это мило, если знать, сколько языков знал сам Толкин. Любопытно упоминание эльфийского — ведь любимым хобби Толкина было придумывать языки, и над эльфийскими он работал задолго до выхода в свет «Хоббита», «Властелина колец» и прочего.
О, и кстати, это тот самый год, когда Толкин издал «Хоббита», и я помню, как он просил своего издателя прислать ему побольше отпечатанных экземпляров — на рождественские подарки. Какой коварный план! А не перечитать ли мне эту книжку?

День десятый
1938. Короткое письмо и длинные стихи с поздравлениями — они как раз мне страшно понравились, но не из-за интересного сюжета или красивых рифм, а из-за смешных комментариев от Карху, Паксу, Валкотукка и Ильбэрэта, которые переругивались между собой на полях, критиковали сам стих или раскрывали правду, искажённую ради рифмы. У каждого свой характер, свой почерк, свои претензии. Впрочем, в этот раз почти ничего интересного в жизни Северного полюса не происходило.
В 1939-м письмо для одной лишь Присциллы. Грустно, вот так и вырастают дети: им становится неинтересно общаться с выдуманным Отцом Рождеством, более того, все дети хотят как можно скорее вырасти, поэтому зачастую отказываются от сказок и волшебства, как только узнают, что это всё выдумка.
(А ещё я взгрустнула, встретив упоминание об отвратительной войне. Толкин куда меньший сторонник эскапизма, чем мне казалось: думала, он сильнее завуалирует реальность, вернув из небытия старых врагов Отца Рождества, но нет, он не стал отрицать правду).

День одиннадцатый
1940. Случилось невероятное: пингвины на Южном полюсе прознали, что Отец Рождество с Белым Медведем попали в беду, поэтому бросились вплавь к ним на выручку! И ведь доплыли, целых пять десятков, — отборные войска, как я понимаю. Но оказалось, что проблем у О.Р. не так уж много, слухи опоздали на пару лет, поэтому пингвины с Б.М. просто весело проводили время — это и было нарисовано на картинке к письму. (Интересно, а не предки ли это «пингвинов с Мадагаскара»? Кстати, у нас была отличная традиция смотреть мультики на праздники, надо предложить возродить, когда малышня прыедет.)
1941. Я уже давно, ещё с первых упоминаний о войне, ждала продолжения истории с гоблинами. Если в первый раз я что-то там говорила про эпичность, беру свои слова обратно, — вот уж когда началась настоящая война с гоблинами, полноценные военные действия и операции, осада и многомесячные сражения! И разумеется, О.Р. и его соратники были решительно настроены на победу! Но описать всё в одном письме затруднительно, О.Р. был довольно лаконичен, описывая их подвиги, поэтому детали остаётся додумывать самостоятельно. Да и вообще, мне кажется, война — слишком масштабное событие для детской истории, в которой всё подаётся упрощённо, с ноткой забавления. Впрочем, в этот раз целью О.Р. было не развлечь девочку, а объяснить, почему так трудно найти книгу, которую она просила в подарок.

День двенадцатый
1942/43. Присцилле уже 13/14 лет, кажется, она даже перестала писать письма Отцу Рождеству с просьбами о подарках. Вот и ещё один ребёнок вырос. И всё же О.Р. написал ей в предпоследний и последний раз и отправил подарки. И попрощался, теперь уже навсегда. Но обещал вернуться, ведь он всегда возвращается, когда выросшие дети обзаводятся собственными семьями, домами и детьми.

Немного грустное завершение истории, в нём почти нет праздничного настроения. Но я уже готова к праздникам: купила подарки, шоколад, бенгальские огни, заготовила игры и развлечения, — думаю, праздничное настроение придёт в процессе, когда я буду хорошо проводить время со своей семьёй. И это — самое главное! Именно об этом вся эта история в сказках, теперь я понимаю: её героями были не только Отец Рождество и Белый Медведь, не только гномы, эльфы и гоблины, но и сами дети Толкина, вместе с которыми росла и ширилась эта история. Семья, для которой отец так старается создать праздник, — вот что самое главное в этой книге. Поэтому я очень благодарна «Письмам Рождественского Деда». Возможно, в следующем году вернусь к ним, чтобы напомнить себе об этом.