1 Спойлер — Мне кажется, ты слишком рассудочна в отношениях с мужчинами, — сказала она сестре. — Возможно, зато натура у меня не рабская, — возразила Хильда.

Полтора месяца мне не давалась рецензия на “Любовника” и, судя по другим текстам, я не одна столкнулась с подобной проблемой. Крайне трудно сформулировать свое мнение и критику в красивый и складный текст, когда эмоции с возмущением перекрывают все логичное повествование. Да и о чем можно говорить, если сама книга буквально разваливалась у меня в руках, а на некоторых моментах летела в стену. Это первая бумажная книга, с которой я позволила себе подобную жестокость. А все потому, что Лоуренс сам жесток со своими читателями.

Произведение оказалось крайне тяжелым для прочтения. Проблема заключалась не в свойственной англичанам неспешности повествования, а в смысловой пустоте, когда спустя половину текста все ещё не понимаешь, где же сюжет. Тот непозволительно переполнен псевдо-философией, которая не оставит читателя в покое вплоть до последней страницы. Длительные монологи на тему вреда промышленного прогресса, на тему сексуальности, социального неравенства. Объективно оценить мнение персонажей не представляется возможным. Например, любое высказывание о том, что до промышленного прогресса люди были счастливее, вызывает лишь смех. Создаётся ощущение, что это мнение человека, никогда не изучавшего историю. Человека, из-за собственной ограниченности утверждающего глупости в стиле "а вот раньше было лучше". Или рассуждения на тему сексуальности, где автор устами егеря чуть ли не винит женщин во врождённой фригидности. Для такого скандального романа было бы новаторски побеседовать с читателем на тему давления общества на женский пол, из-за которого тому приходится носить маску целомудрия и отсутствия интереса к сексу. Так нет. Мы вынуждены страницы напролет читать о том, что секс для женщины это лишь обязанность или элемент манипуляции мужчиной. Лишь размышления на тему социального неравенства оказывается действительно достойными внимания, но после десятков книг с той же идеей это кажется довольно пресным.

Можно подумать, что после пласта ненужного потока сознания героев, читатель сможет блаженно отдохнуть на диалогах и романтике. Но и тут я заблуждалась. Если убрать попытки Лоуренса в высокие материи, мы получим крайне скучные диалоги, читая которые мне иногда хотелось заплакать. Во избежание спойлеров опишу это так: в любом эпическом боевике есть диалоги а-ля:

"Система вышла из строя!

- Из строя?

Нам надо ее перезагрузить.

-Перезагрузить?

Целую страницу Конни говорит, а егерь переспрашивает как попугай. Можно предположить, что это такой художественный прием. Но нет, это типичный диалог героев, схема которого повторяется в течении всей книги.

Ещё одной проблемой является сам стиль автора. Он постоянно повторяется. Возможно, это проблема перевода, но трудно не заметить, как одна и та же мысль одинаковыми словами может повторяться в абзаце. И происходит это с завидной регулярностью. Как будто разговариваешь с человеком, страдающим деменцией. Особенно забавно это проявляется в персонаже Томми Дьюксе. Из раза в раз при каждом своем появлении этот мужчина говорит о том, что мир спасет крепкий пенис или могучий фаллос. Теоретически, в этом был какой-то сакральный смысл, который мне не удалось уловить, но выглядело так, будто Лоуренс фанат Фрейда. Если это не так, то ситуация складывается иронично. Ведь у одного его персонажа все крутится вокруг пенисов, другой страдает Эдиповым комплексом, а сам принцип сексуальности предстает в крайне сексистской форме. О сексуальности хочется упомянуть отдельно. Я уже написала, что у Лоуренса все женщины, кроме Констанции — это фригидные манипуляторши. Но я не могу не упомянуть убогость постельных сцен. Автор не знает, что такое женщина, как доставить ей удовольствие, не понимает ее психологию. В его фантазии они скачут на обмякших членах, чтобы достигнуть оргазма, и физиология человека в этот момент покидает чат. Описание половых актов вызывает огромные сомнения в том, что манипуляции егеря способны довести хоть кого-то до оргазма.

О главной же сюжетной линии романа трудно говорить без смеха. Противопоставление любви физической, любви платонической. В случае платоники мы имеем союз двух созависимых людей, которые ни интеллектуально, ни духовно не могут быть друг другу близки. Они разлагаются в своем браке, не испытывая ни капли любви. В то же время физическая любовь — это исключительно страсть, которая была допущена лишь из-за встречи двух больных людей: абьюзера и закомплексованной женщины с нераскрытой сексуальностью. Манипуляции и эмоциональные качели — вот вся их связь. Первый раз, когда они физически сблизились, Меллорс практически изнасиловал девушку. Видимо, это и есть те самые срывы гнетущих наше общество табу. Если страсть такая, я бы предпочла стать асексуальной. Одна блоггер сказала, что Лоуренса нужно читать между строк. Не уверена, что это возможно, все лежит на поверхности. Разве что только возможность увидеть, насколько все герои больны и отвратительны.

Также, очень трудно воспринимать Роман всерьез. Особенно в сцене, где егерь трогает Констанцию за анус, говоря о том, что она оттуда писает и какает, а значит она настоящая женщина. Точнее, как персонаж любит выражаться, "баба". Он постоянно использует по отношению к ней мерзкие прозвища, трогает ее за зад. При одном ее виде у мужчины тут же начинается эрекция.

Причина всех бед Констанции — ее самооценка. Она себя не любит. Не видит своей красоты, ума, очарования. Не понимает, как восхищаются ей мужчины, потому распыляет себя всегда на одних и тех же. Ее типаж — это обиженные жизнью, отвергнутые обществом грустные мужчины. И каждый ее партнёр чувствует какая она и берет над ней верх, манипулируя и унижая. Если с немцем она ещё смогла справится, то егерь ее окончательно подавил. Меллорс хитрый, в какой-то момент позволит прильнуть к себе, в другой становится холодными и отстранённым. Окружающие говорят о его мужественности и благородстве, когда тот оставляет Конни возможность решить все самой, понять что она хочет и с кем она хочет быть. Я же вижу только перекладывание ответственности. Желание заставить ее ощутить тоску по нему, необходимость быть с ним. Может быть воспринимать Меллорса было бы проще, не будь он списан с самого Лоуренса. А потому создаётся впечатление, что автор вложил ему в уста свои собственные мысли. Мужчина не разбирался в женщинах. Может он и был счастлив в интимном плане со своими предыдущими пассиями, но на примере Конни понятно, что он плохо сексуально образован. Какая женщина сможет возжелать такого грубого дикаря как он? Его обида на женщин существует лишь по его же вине.

Проблема их отношений заключается в том, что их единственная связующая — это секс. Из-за этого невозможно поверить в их любовь. Нет смысловых диалогов, которые показывали бы их интеллектуальную связь, нет душевной синхронизации или хотя бы банального понимания. Секс и будущий ребенок — единственное, что их объединило. Это трудно назвать достойной любовной историей, иначе у нас половина неудачных семей и матерей-одиночек в мире тоже герои английского эротического романа.

Если кто-то захочет со мной поспорить, я всего лишь отмечу тот факт, что Меллорс бросил свою дочь от первого брака на плечи матери и не проявлял к ней ни капли отцовской любви. К тому же, одна из первых сцен, где Конни встретила Меллорса — сцена, где тот убивает кошку в лесу на глазах девочки, доводя ту до слез. Этого более чем достаточно для понимания, что за персонаж перед нами, каков у него уровень эмпатии, как он будет относится к Конни и их будущему ребенку.
Единственным голосом разума в книге выступает, пожалуй, сестра Констанции. И то, автор пытается высветить ее в дурном свете, в то время как она единственная говорит здравые вещи.

— Мне кажется, ты слишком рассудочна в отношениях с мужчинами, — сказала она сестре.

— Возможно, зато натура у меня не рабская, — возразила Хильда.

Утешением для меня в произведении была природа. Описания у Лоуренса цветут и пахнут. Туманное утро в лесу, мокрая росистая трава, многообразие цветов и звуков. Столь трепетное описание словно читатель сам оказался на территории Чаттерлей, гуляя средь деревьев. Некоторые сцены описаны столь эстетично, что фантазия сама рисует кадры для экранизации. Две из них достойны внимания, хоть и не были достойно изображены в фильмах: сцена, обрамленная помятыми колокольчиками, как Конни и Меллорс везут на сломанной коляске Клиффорда. И сцена обнаженного танца Конни и Меллорса под дождем, отсылающая нас к нимфам и фавнам.

В заключении лишь скажу, что книга не стоит прочтения, внимания к ней столько лишь из-за прошлой скандальности. Ни красоты авторского слога, ни новой идеи, ни цепляющего сюжета. Это действительно “50 оттенков серого” прошлого столетия.