Познакомиться с этой книгой меня побудила статья в Википедии о дореволюционном историке Д.И. Иловайском. Там, в частности, сказано: «Вслед за славянофилом А. С. Хомяковым Иловайский писал, что «века Траяни» в «Слове о полку Игореве» относились не к эпохе императора Траяна, а к событиям Троянской войны. К славянам он относил и Ахиллеса». Отсюда ссылка ведет на книгу В.А. Шнирельмана.

Возможно ли, подумала я, чтобы на виду у всех столь бесцеремонно искажались слова и выраженные ими мысли, которые в наш век информации находятся в совершенной доступности для каждого, и не поленилась найти это место в указанной книге.

Действительно, в главе 4-й «Источники и корни русского «арийского мифа» находим те же самые слова: «Он вслед за Хомяковым доказывал, что «века Траяни» в «Слове о полку Игореве» относились будто бы не к эпохе императора Траяна, а к событиям Троянской войны. К славянам он причислял и Ахиллеса».
Между тем Иловайский ничего никому не доказывал, а просто приводил факт, хорошо известный как историкам, так и филологам, которым, если верить аннотации, и адресована книга Шнирельмана. Известно, что по примеру «Энеиды» Вергилия в средневековой «учёной» литературе принято было возводить происхождение народов и королевских династий к знаменитым героям троянской войны.

Подлинные слова Иловайского выглядят так: «сказания о Троянской войне и переделки этих сказаний в болгарских переводах переходили потом на Русь и здесь распространялись между книжно-образованными людьми. Это обстоятельство наводит нас на мысль, что «веци Трояни» «Слова о полку Игореве», пожалуй, относятся не к императору Траяну, а собственно к Троянской войне. Впрочем, могло быть, что воспоминания о том и другом перепутались» (Разыскания о начале Руси, с.63 (2015), с.121 (1876).

Этому же вопросу академик А.Н. Веселовский посвятил специальную статью – «Новый взгляд на Слово о полку Игореве» (ЖМНП, 1877, август).

«Литературная басня» о троянском происхождении ново-европейских народов имела в средние века довольно широкое распространение и объяснялась она «самолюбивым желанием пристроиться к преданиям Рима, восходившим к Энею и Трое», - писал Веселовский (Новый взгляд на «Слово», с.297), и предполагал об авторе «Слова», что ему известна была какая-то историческая сказка вроде той, которую приурочили к своим франкам Фредегар и Gesta Francorum (Новый взгляд на «Слово», с.302).

Словом, это научная истина, и она не требует каких-то интерпретаций.

Но у Шнирельмана дело представлено так, будто сам Иловайский верил подобным сказкам и их тиражировал, и выдающийся историк объявлен каким-то недоумком. Не буду гадать, сделано ли это намеренно, или от некомпетентности, - результат получился одинаковым: профессиональная репутация историка Иловайского подвергнута комическому осмеянию.

Не меньшее изумление вызывает тот факт, что подобное пропускает не какая-нибудь «Боровицкая правда», а «Новое литературное обозрение».

Разумеется, по этому эпизоду мы можем судить и о книге в целом. Понимаю, что всё это плохая для нее реклама, но такие вещи без внимания оставлять нельзя.