5 «Чайка летит к морю»

   Для меня эта история совершенно особенная… любимая книга детства. Издание серии «Библиотека юной леди», позаимствованное некогда у бабушки и так к ней и не вернувшееся, хрупкие пожелтевшие листы, чарующий и волшебный запах страниц и эти родные чудесные иллюстрации, так отзывающиеся моему видению истории… именно эту книгу я много лет перечитывала чаще других. Я помню, как мысленно всегда подчёркивала соотношение своего возраста с возрастом главной героини. Причём перечитывала больше раза в год. Много лет назад, читая, подмечала: «Сейчас я на два года младше Люсинды… когда-то и мне будет 10», спустя время являлась ровесницей этой чудесной девочки, затем стала старше её, было немного грустно, но не так уж сильно.

   Теперь я старше Люсинды на 11 лет… это значит, почти в два раза. И теперь моя грусть, конечно, имеет место, но эта грусть какая-то глубокая и прекрасная. Тяжело сознавать, что детство осталось где-то далеко и в него не вернуться. И всё же… такие книги — бесценный дар для читающих людей. Книги, которые ты читал в детстве... Они немного остались там. Они немного переносят в состояние прошлого. Ты знаешь, что возьмёшь с полки древний томик и вспомнишь давние переживания, чувства, впечатления, мечты и надежды от пережитого вместе с этой историей. Вспомнишь и последствия. Для меня «Роликовые коньки» стали причиной таких чудесностей, как:

любовь к мистеру Уильяму Шекспиру; интерес к людям; ещё большее увлечение (в том мы изначально были созвучны с Люсиндой) театром, ведением дневника, культурой Ирландии; любовь к милым и добрым семейным прозвищам; необычные прогулки и создание для них особой атмосферы;

   С возрастом, конечно, обращаешь внимание на многое, что в детстве упускал из виду. Не совсем, конечно, всё-таки перечитывая такое количество раз трудно не заметить, но восприятие в 20 лет, понятное дело, взрослее, чем в 10. Так что в этот раз меня особенно тронула линия отношений девочки с её дядей Эрлом (моим любимым героем). Я и прежде, конечно, замечала эту удивительно чуткость друг ко другу таких родных душ. Но как же всё-таки Люсинде повезло, что в её жизни был такой человек! Он был ей ближе, чем отец, потому что родители, хотя и любили дочь, не замечали того, какой она удивительный ребёнок и, чего уж там, такая духовная связь вряд ли может быть только приобретённой, она ощущается какой-то предрешённой, изначальной.

   Немного о самом сюжете:

   Родители Люсинды уезжают на год, вверяя дочь хорошей знакомой и по совместительству её школьной учительнице. Временное сиротство девочки для неё — отнюдь не грустное событие, а глоток свежего воздуха и настоящей свободы, которой ей в детстве, увы, может больше никогда не представиться, и она, сознавая это, пускается в самое удивительное плавание по реке жизни. Обретая в рамках разумного ту свободу, которая необходима ей, она стремительно находит всё новых и новых друзей, разъезжая на своих роликовых коньках по всему Нью-Йорку. И какой же он особенный и прекрасный, этот старый Нью-Йорк. Город невероятно сказочно раскрывается на страницах романа, сколько изысканности и волшебства встречается в нём! 

Книга о детстве, о любви, чистой и бескорыстной, о душевной привязанности и всём, что так дорого моему сердцу. 

   Удивительно передано единение и влияние друг на друга людских жизней: каждый на пути Люсинды немного менял её, а она своей неуёмной жизненной энергией, в свою очередь, завоёвывала сердца тех многочисленных друзей, с которыми общение приобретала или продолжала. Среди её друзей были не одни только дети, но и кэбмен с его милой женой, и полицейский, и ночной репортёр… перечислять всех чудесных героев было бы очень долго, скажу лишь, что ко всем ним так сильно привязываешься сердцем, будто и сам дружишь с незапамятных времён.

   В эту историю я всегда погружалась с головой, что оказалось неизменным и теперь, в гораздо более взрослом возрасте. Я посетила такое огромное количество мест, побывала в стольких театрах, музеях и парках и испытала столько самых прекрасных впечатлений, что не описать словами. 

   Но больше всего, как и прежде, я чувствовала себя на своём месте в библиотеке дяди Эрла. Там, в этой обители, кажется, нет места грусти, царит другой мир, особый, полный душевного спокойствия.

   Немного тяжело сознавать, что восприятие книги всё-таки другое. Именно взрослость заставляет многие вещи чувствовать иначе. Волшебство книги осталось, но оно теперь немного не то. Если раньше я погружалась туда, будучи ребёнком и потому ощущала себя как бы на нужном месте, то теперь, хотя и нахожусь внутри книги, остаюсь немного взрослой, немного отстранённой вопреки желанию от бурлящего там водоворота событий и детской чистоты и открытости миру. 

   Но главное в этом произведении, — и оно осталось неизменным, — сказка жизни, ибо там нет чего-то, что не могло бы случиться, просто взгляд на жизнь и мироощущение гораздо волшебнее. 

 Люсинда научила меня видеть чудесное в обыденных вещах и жить так, как подсказывает сердце.