3.5

Пожалуй, лет двадцать назад эта история произвела бы на меня гораздо большее впечатление. Вся эта мрачность и аллегоричность, коей страдает и "Карлик", показавшийся мне интереснее. Возможно, история карлика-человеконенавистника просто менее высокопарна, а откровенное морализаторство, прикрытое фиговым листом символизма не столь откровенно.

И если речи Карлика, произвели на меня скорее гнетущее впечатление, с попытками слегка соскрести с себя позолоту и отыскать маленького поганца в своей душе, то слова Палача показались некой вдохновляющей речью с трибуны.
Я бы разделила историю на три условные части: первая-Палач наслаждается мерзостями человеческой природы, одновременно испытывающей страх и презрение к Палачу; вторая - к вышеперечисленному добавляется восторженное преклонение перед заплечных дел мастером, который находится уже на грани своего отвращения к человечеству. Следствием чего становится обличительная речь Палача (часть третья).

Я тоскую о времени, когда вы будете стерты с лица земли и занесенная рука моя сможет наконец опуститься. Тихо, нет больше хриплых голосов, взывающих ко мне, я стою одиноко и гляжу окрест себя, понимаю, что все завершено.
И я ухожу в вечную тьму, швырнув на пустынную землю свой кровавый топор — в память о человеческом роде, некогда здесь обитавшем!

(Ну просто гранитный Владимир Ильич на броневике, уж простите, но почему-то стойкая ассоциация в мозгу.)

В общем, для меня пафосность речи Палача слегка затуманила ее суть. А сама история слегка не оправдала ожидания.