Эксперт
Сердце воительницы, душа сказочницы.
9 марта 2023 г. 22:39
340
4.5 Шаг тринадцатый; шоу должно продолжаться.
О, я чувствую это, чувствую! Великолепная люстра сверкает, занавес вот-вот поднимется, сердце трепещет... Но что такое? Что-то пошло не так. Люстра начала раскачиваться, багровый бархат не расходится, и возникает такое чувство, что сама опера будто бы заболела, по ней кто-то бродит, кто-то... призрачный. Ну, это Анк-Морпорк – и этим всё сказано. Призрак в опере – это дело обычное, но в местной опере завелось аж два призрака: один любил музыку, сильные голоса и призрачные розы, а второй обожал убивать людей, портить музыкальные инструменты и маниакально хохотать; очень разные, надо отметить, товарищи. И вот в их-то компанию и затесалась Агнесса Нитт, скромная и славная девушка, внутри которой жила дерзкая повелительница тьмы и царица крутизны по имени Пердита Икс (с тремя XXX, пожалуйста). Внушительная и величественная, она пела так, что летучие мыши падали в обморок, и все в опере были в шоке восторге, вот только её внешность... Но деве было всё равно. Сбежав из Ланкра, она намеревалась преобразиться и показать всем, что она – не ведьма, нет и ещё раз нет. Вот только ланкрцы, как известно, своих в беде не бросают, пусть даже и беды-то никакой нет... Да, это означало самое страшное: ведьмы отправились на помощь.
Впрочем, кого они и собрались спасать в первую очередь, так это матушку, ибо случилось страшное: ей стало... скучно. То, как ловко нянюшка вынудила свою лучшую подружку отправиться в эти ваши дурацкие заграницы, умилило, какой тонкий подход, какие чудеса головологии! Написать книгу рецептиков и анекдотиков, подписавшись Ланкрской Ведьмой, – да, это гениальный ход, а уж какие у её кулинарных творений были названия: «Клубничная Выкрутка», «Искусительные Булочки», «Банановое Изумление», – кровь после вкушения этих яств прямо-таки вскипала (в прямом смысле этого слова). Твёрдо веря, что «В основном в опере либо веселятся, либо пыряют друг друга», дамы, отобрав забрав причитающееся у наглого издателя, стали разбираться, что же с этой оперой не так. Гита Ягг была неподражаема: она лихо съезжала по перилам, весело обливалась шампанским и щедро поила всех своей чудной яблочной укипаловкой, попутно не забывая следить за своим независимым котиком, который за селёдочку и молочко был готов пойти на всё. Эсмеральда Ветровоск причиняла всем добро от чистого сердца (разбойников, признаться, стало немного жалко, хотя опять же, нечего нападать!) и вовсю применяла свою головологию (выступление на сцене и момент со шпагой и порезом – до мурашек), но на сей раз она смогла поразить своими умениями в бухгалтерию и разговором со Смертью, которому повезло, ведь руку – кость??? – она могла не вылечить, а сломать... В общем, Анк-Морпорк вздрогнул, а как иначе, с этими-то ведьмами.
Под матушкино суровое «Какой предмет ты первым делом схватил бы, спасаясь из горящего дома?» и нянюшкино залихватское «Эге-ге-ей, это всего лишь я!», здание оперы содрогнулось и начало свою борьбу с призраками. «Шоу должно продолжаться. Истории должны заканчиваться как положено. Это опера. Поэтому они должны заканчиваться... по-оперному», – и всё это и правда было очень по-оперному: прекрасная поющая дива в вихре блёсток (много обмороков и восклицательных знаков!!!!), битва призраков на шпагах (а матушка всё равно была лучше всех, всё-таки не чужда ей театральность, не чужда), погоня за кото-лордом с факелами и вилами (люди, этим всё сказано), и, конечно, то, как в бой вступила сама опера со своим музыкальным сопровождением. Всё это безумное действо очень веселило, конечно, но сама суть, касающаяся притворства, резала шпагой ножом по живому, потому что всё так, как ни противься. И как же это, если вдуматься, глупо! К чему носить эти маски, зачем притворяться, перед кем? Свою суть от самого себя всё равно ведь не скроешь. Желание Агнессы сбежать из родного края, где её принуждали быть хорошей девочкой, и от ведьмовства, которым она не желала заниматься, можно понять, но, работая чужим голосом, она ведь не добилась ровным счётом ничего, это был пустой самообман, который рано или поздно оглушил бы её. То, что им с ведьмами в счастливом финале не нашлось места, было пусть и грустным, но весьма закономерным моментом, так оно, увы, и бывает.
«— Но это просто безумие! — Это опера». Я нежно люблю оперу, и будь я впечатлительной мадемуазель (тут можно начать разбрасываться лепесточками и возопить с восклицательными знаками!!!!), меня бы эта сатира, наверное, оскорбила, но я, как и Терри Пратчетт, стараюсь ко всему по жизни относиться с юмором, а потому посмеялась я от души (но не как плохой Призрак, до его «АХАХА!!!» мне далеко). Вообще, за кулисами что оперы, что театра творится... вот такое, да, и в этом нет ничего страшного, хотя находиться там неподходящему человеку довольно утомительно, вон до чего довело всё это безумство главного злодея (которого я, к слову, не распознала, вот это мои серые клеточки плохонько поработали, хвала мастеру, запутал). Очень смешило и то, как были высмеяны зрители, видящие в творящемся на сцене абсурде нечто высокое, но опять же, это было сделано, на мой взгляд, мило (ну или меня опять же подобное не может задеть, не знаю, я сама порой такой зритель, бывает). Как выразилась бы нянюшка, «Чтоб мне умадрагориться!», до того эта пародия вышла весёлой (но не без головологии, прошу заметить; головология – это важно).
Комментариев пока нет — ваш может стать первым
Поделитесь мнением с другими читателями!