5

Девушки, которые очень привязаны к своим отцам, часто влюбляются в мужчин, напоминающих им отца и заметно превосходящих их по возрасту. Это верно подмечено автором. Но на первом плане тут другая, печальная, истина. Даже если мужчина очень хороший муж и всю жизнь любит свою жену, чьё нежное лицо и через двадцать лет остаётся милым и привлекательным а фигура изящной и стройной...Так вот даже при этом, встретив красивую девушку, которая на 23 года его моложе, он потеряет голову до такой степени, что не сможет заставить себя даже думать о жене. Любовь с первого взгляда это нечто сродни стихийному бедствию. Хорошо, что девушка эта как раз и есть его нынешняя жена, только на 20 лет моложе. А если бы не машина времени, т.е. если бы не чудо, тогда как? Да как обычно, к сожалению. И что же это за постоянный страх в глазах Анны? Чего она всю жизнь с мужем ожидала и боялась? Может быть, для всех здесь и нет никакого вопроса, но у меня он возник. И, думаю, боялась Анна как раз последствий этих свиданий на холме, боялась, что Марк разлюбит её. И ведь не зря боялась! Что было бы, если бы Марк абсолютно случайно (!), не уронил с полки чемодан, замок которого при падении случайно раскрылся и Марк, уже защёлкнув замок (действительно, этот человек лишён такого качества, как любознательность, о чём прямо говорится в тексте рассказа), случайно не заметил торчащий из-под крышки край белого платья? Он ещё не успел забыть этот удививший его материал. Не многовато ли случайностей? Конечно, не был бы таким ненадёжным старый ржавый замок, Анна сама показала бы мужу содержимое чемодана (другого выхода не было бы), но страх в её глазах уступил бы место не радости, а печали.

И всё-таки как же можно не узнать собственную жену? Ведь внешность-то она не могла поменять даже на самую малость пред тем как появилась в конторе Марка 20 лет назад, и по вполне понятной причине. Поменяла только имя. И тут плохо спрятанная уловка Автора оказывается ясно видимой. Вот их первая встреча на холме.

«Подойдя поближе, он увидел, что глаза у неё голубые-голубые, как небо...». Ну, конечно же, автор не может сообщить читателю ничего о цвете глаз Анны, более того, он старательно избегает этого, хотя о её глазах речь заходит неоднократно. Да ещё есть в тексте странный мысленный вопрос Марка: «Разве не поняла она, почему девушка на холме показалась ему чужой?» (БСФ, т.10, стр.493). Что это значит? Не казалась она ему чужой, наоборот, сразу своей стала, с первого взгляда. Да и не могла такой показаться, обладая глазами Анны.

А ведь зря автор пытается навести тень на плетень. Что плохого было бы в том, что увидев на холме девушку, неотличимую от собственной жены (а куда автору деваться от следующих своих слов: «Думая о ней, он всякий раз восхищался неувядаемой молодостью, она ведь оставалась такой же хорошенькой, как в то далёкое утро...» БСФ, т.10, стр. 484), Марк, помучившись некоторое время над этим удивительным сходством и не справившись с загадкой, задал бы ей прямой вопрос, после которого она, как и происходит в рассказе, ушла бы «навсегда», признавшись Марку в любви? По моему, хуже рассказ от этого бы не стал, а Марк казался бы гораздо меньшим придурком, чем в существующем варианте рассказа.

Как ни странно, несмотря на плохо прикрытую нелепость происходящего, причём, даже наличие машины времени выглядит не столь неестественно, рассказ всё же не теряет своей поэтичной, светлой окраски, немного напоминающей лучшие сказки Андерсена. Большую роль в этом играет упоминаемое автором стихотворение одной из самых замечательных поэтесс (Ахматова назвала бы её Поэтом) Америки Эдны Сент-Винсент Милле. Вот это стихотворение:

Счастливой нет другой такой —

Лицом в траву!

Я ста цветов коснусь рукой

И не сорву.

Обрыв и облака — гляжу,

И тих мой взгляд.

Там бриз баюкает траву

Вперёд, назад.

Когда ж покажутся огни

Из городка,

Свой свет я отыщу средь них —

И вниз с холма.

Способность ценить хорошие стихи, наличие в библиотеке ГГ Антологии американской поэзии, знание того, кто такие Юм (Хьюм — это на совести переводчиков) и Вейцзекер (!) — всё это несколько меняет отношение к нему читателя, но некоторая неотмирность в нём бесспорно присутствует. Не является ли этот Марк в некоторой степени Робертом Янгом?

PS. В этом рассказе нет ни единого парадокса, связанного с перемещением во времени. Воздействие на прошлое, произведённое человеком из будущего (Джулией, оставшейся в прошлом до конца жизни), настолько мало (не сильнее, чем от раздавленной бабочки), что ни к каким заметным последствиям, привести не может. В будущем произойдёт единственное изменение (и это будет чуточку другая реальность) — там не окажется новой Джулии, которая опять отправилась бы в прошлое.