Больше рецензий
Эксперт
По моему скромному мнению :)
3 июня 2023 г. 17:32
471
3 Дневник одной девочки
РецензияУдастся ли когда еще учиться — не знаю. Но хорошая церковь может несколько заменить школу и, если бы со старым священником, то вполне.
Читая воспоминания ветеранов ВОВ, можно вообразить, что население СССР в целом состояло из таких отважных, ответственных и весьма патриотично настроенных людей, которые осознавали свой долг перед страной и, рискуя жизнями, были готовы встать на защиту своей земли. Но есть иные мемуары, которые «опускают с небес», напоминая, что вовсе не все их герои - Герои, не все достойны восхищения. Такой книгой для меня была Владимиров Ю.В. - Как я был в немецком плену и данное произведение из этой же серии.
Наверное, для историков эта книга весьма ценный материал, мне же она давалась весьма трудно, хотя я и не жалею о ее прочтении, она здорово расширяет кругозор, показывая настрой людей в оккупированном немцами городе вовсе не так, как в произведениях Александра Шарандаченко - Регистраторша загса (Из дневника киевлянки) или Юрий Слепухин - Тьма в полдень . Тут же главные действующие лица находятся словно в иной реальности: то ли сказывается боязнь записывать что-то компрометирующее, то ли девочку (а на момент начала записей в 40-м году повествовательнице было 12 лет) просто мало заботит нападение врагов на страну, для нее они скорее добрые соседи, с которыми ее семья не захочет расстаться и при отступлении немецкой армии.
В дневнике очень мало анализа происходящего, скорее - что вижу, то и пишу, вот только взгляд этого подростка очень узок. Большую часть первой части книги занимают рассказы о церковных службах, о походе в костел или в православную церковь, видно, что семья весьма религиозна. Стоит отметить, что родители Люси были репрессированы и с 1930 по 1934 находились в Сибири, где и родился их младший ребенок. Сестры Хордикайнен очень далеки от «дворовых» детей, они иного круга - из интеллигенции и, возможно, еще из-за ссылки родителей больше времени проводят в кругу семьи, за чтением литературы, в том числе и на иностранном языке, среди друзей родителей.
Видимо, поэтому нападение немцев на СССР воспринимается как-то буднично, не удостаивается особого внимания в дневнике, нет переживания за других людей, реакции на советские новости в газетах. Про начало войны в дневнике буквально пару строк. Зато девочка подробно пишет о введении карточной системы, о том, сколько полагалась грамм хлеба, как они занимались огородом.
Сообщается и о том, как правительство гоняло всех рыть гигантские щели, но ее папа отделался справкой, что он «научный сотрудник». Правда, рядом с домом они все же роют свою щель, сбегая периодически в большую общегородскую, так как город сильно бомбят.
Узнают читатели о том, как семье пришлось переехать, потому что данную часть города немцы объявили запретной (об этом в книге расскажут заметки Люсиной сестры-двойняшки Сони, ее дневник не сохранился, но здесь иногда появляются ее объяснения происходящего). Из таких заметок читатели могут узнать, что у Зоси, как звали ее домашние, немец украл валенки и ей пришлось возвращаться домой в носках, а так же о том, как ее изнасиловал фашист и чуть было не изнасиловал русской офицер в 44 году, но его увел военный патруль.
Еще в записках будет упоминаться, что при оккупации «домашниц» отправляли работать в цех, но наличие детей от этого освобождало, что семья покупала молоко и получала плесневелый хлеб - «немецкий и русский». В доме героев квартировались двое тирольцев–полицейских, которые Люсе очень понравились, ведь они показывали фотографии своих детей (как и большинство других немцев, которых встречает героиня). И когда у семьи украли хлеб, мама обращается за помощью именно к немецким полицейским.
В июле 1942 года сестры были устроены на работу - копать землю и носить доски, убирать землянки, при этом тут тоже сообщается о хороших немцах и то, что более симпатичной сестре не приходится носить воду, наоборот, за ней ухаживают.
Трудно выудить подробности оккупационной жизни из этого многостраничного дневника, непонятным остается, как жила семья Хордикайнен. Часто описывается, как ходили продавать в город вещи, но если учесть, что до войны семья жила бедно, откуда столько вещей на продажу? Девушки сообщают, что это были пожертвования знакомых, но что это за знакомые, которые могли в оккупации заниматься благотворительностью? Не рассказывает Люся о том, кем работали родители при немцах, хотя работа мамы часто упоминается, она даже брала больничный (мельком сказано
про пришивание пуговиц, но непонятно, перевели ли ее туда из-за проблем со здоровьем или она изначально этим занималась)
Зато тут пространные повествования о походах в церковь, описание облачения священника о. Михаила, который преподает в школе Закон Божий, сравнение причастия в православной церкви и католической. Удивляет вполне приличный праздничный обед, который могла позволить себе семья
Расскажет автор и о католической службе, о понравившемся всем немецком патере, которому девочки покупают цветы.
Потом повествование резко перепрыгивает на апрель 43 года, когда рассказчица испытывает тревогу, так как объявлено, что будут забирать молодежь 14-17 лет на работы то ли в Псков, то ли в Германию, но пока школьникам разрешено продолжить учебу. Так же непонятно пишет Люся и о школе, складывается впечатление, что отец Михаил ведет не только Закон божий, но и зоологию, алгебру, а еще есть уроки истории, химии, немецкого, на которые заходят офицеры и хвалят достойных учениц.
В 43 году умирает отец Люси из-за серьезного ранения в результате разрыва снаряда и плохого лечения русскими докторами, немецкие же врачи отказываются приходить в русскую больницу. И опять следуют долгие перечисления церковных служб, общения то с немецким патером, то с отцом Михаилом. Любопытно, что упоминается еще немецкая «Пропаганда», какая-то организация, где выдают пайки, но, к сожалению, объяснений авторы книги не приводят. Старший сын ходит на бойню, где получает фарш или же копыта для перепродажи. По-прежнему подростки работают на огородах, договариваясь с важными немецкими начальникам, чтобы им выделили землю в городе, чтобы недалеко было добираться. И все это сообщается столь равным тоном, словно все происходящее в порядке вещей.
В городе празднуется двухлетие освобождение от большевизма и опять идут многословные описания общения с патером, вручение ему цветов.
Странное дело, в дневнике почти нет ничего про злодеяния немцев, о смерти дяди Павлуши автор рассказывает, как о некой нелепости.
Автор дневника описывает усиливающееся беспокойство из-за налетов советских самолетов, но нет никакого радостного ощущения от возможного окончания оккупации, скорее наоборот, словно спокойная жизнь подходит к концу. Доходит дело до эвакуации, немцы уезжают и наши герои с ними.
Потом будут долгие недели скитаний, работы в окопах, опять же таскание бревен, выгребание льда на реке, но при этом немцы по-прежнему очень милые и даже несчастные, а еще они так уморительно рассказывают о немецкой чистоте и русской некультурности и невежестве.
При этом по радио передается о погибших героях, а русские все наступают, «расстреливая все мирное население».
В результате наши беженцы устроятся в Эстонии, объясняя это наличием в метриках детей указания национальности отца – финн, «другие же русские должны двигаться дальше». Хордикайнен найдут работу на эстонских хуторах, семья будет разделена, сестры будут жить у разных хозяев, пасти коров, работать по хозяйству.
Тут их застигнет окончание войны и вновь начнутся разговоры о церкви, об обучении в школе. Никаких репрессий к ним, уехавшим вместе с немцами, не применяют, хотя был момент, когда они этого опасались и даже была мысль послать 1000(!) рублей в Пушкин, чтобы заслужить прощение и вернутся.
В 1947 году сестры закончили школу, поступили в ленинградский университет, получили хорошее образование. Получается, что та странная страница их истории, где были «милые немцы», никак не испортила им жизнь в Советском Союзе.
Подводя итог, от этого дневника я ожидала иного, да и текст можно было бы сократить в несколько раз без потери смысла. Или же, наоборот, стоило бы дополнить рассказы сестер Хордикайнен пояснением тех белых пятен, которые остаются после прочтения дневника. Поэтому я не могу рекомендовать его читателям, хотя это тоже часть нашего прошлого, так что любителям дневниковых записей может понравиться.
Комментарии
Какие ты книги интересные презентуешь, Галя. Прочитала анализ книги https://cyberleninka.ru/article/n/deti-i-okkupatsiya-potentsial-lichnogo-dnevnika-kak-istoricheskogo-istochnika-na-primere-dnevnika-lyusi-hordikaynen/viewer, и ещё больше ею заинтересовалась. Занесла её в свой блок книг о Второй мировой, прочитаю, когда наберу туда побольше книг с различными взглядами.
Я читала эту статью, но имхо, она интереснее, чем книга))
А чем тебя заинтересовал дневник?
Тем, что предлагает не мейнстримный взгляд на ВОВ.
Не советский, ты имеешь в виду?;) Я задумалась,какой сейчас мейнстрим, мне кажется иной - все было плохо и грязно, зря погубили кучу людей, командиры уроды и карьеристы, злые СМЕРШ и загран отряды за спиной, ну и русские насильники конечно;))
Хотя может за последние годы опять все поменялось,я не успеваю следить за этими качелями;)
А ты Никулина дочитала?
Мейнстрим в каждом сообществе свой. Мейнстрим своего сообщества я и так знаю из общей ноосферы, поэтому мне скучно такое читать. Интереснее читать то, чего я ещё не знаю.
Командиры уроды и карьеристы и заградотряды – тоже, в принципе, уже мейнстрим. Никулина поэтому тоже пока не могу дочитать – скучно.
Мне поэтому нравится читать о ВМВ глазами иностранцев,у них вообще иной мейнстрим (ну кроме насильников,это святое;)). Например,их "командиры уроды" как-то спокойнее звучит, типа везде есть уроды,у англичан/немцев/американцев. У нас же как-то иначе звучит (или мною воспринимается), типа весь строй уродов,если командир - урод,это потому что власть советская преступная.
Да, потому что в западных странах не коллективные общества – это раз, и у них каждая личность гордится собой – это два. Поэтому насильники в их обществе их лично не задевают. Тогда как у нас всякий ничего лично не добившийся человек удобно может гордиться тем, что принадлежит к великой нации. Тогда, конечно, наличие в нации насильников – угроза его личной самооценке.
Чужой мейнстрим мне тоже скучен. Как только я понимаю, что мне транслируют мейнстрим, теряю интерес к произведению. Ну кроме первого раза, когда чужой мейнстрим интересен просто тем, что он отличается от твоего собственного. Со второго раза уже неинтересно.
Может быть, но мне кажется, что общественное их тоже задевает. Я раньше думала, что только мы зависли на теме сталинских репрессий и ВОВ, оказывается даже в Германии не все гладко было с принятием прошлого
Интересно. Не знала, что немцев до сих пор волнует, жертвы они или преступники. Бедняги. Надеюсь, они это перерастут. Надо их погладить по голове, приголубить и сказать, мол, ребята, всё хорошо, не парьтесь. Вы весь Евросоюз на себе тянете, давно уже всё искупили.
Да что вы так переживаете за них? Там в Германии уже этих немцев осталось-то. Какие-то арийцы турецкой наружности.
И париться или нет - париться конечно, надо помнить, что фашистский режим - это не национальная особенность, а беда для всех трудящихся. Что бы это было в итоге? Работа по 12 часов, а всякие там геринги в нойншвайнштайнах и в бриллиантах. так что париться, париться. Даже нынешним "арийцам".
Ну и у Германии при "искуплении вины" очень складно получается финансировать фашизм в других странах. А ты их уже за всё простила:) Рановато.
Я вообще всех за всё простила :) Ещё кортизол на них тратить :)
Ниииииииии, Югославия, Сирия, Ливия,Афганистан, Украина, список длинный, пусть платят.
Платят пусть! Все платёжеспособные пусть платят нам репарации. Неплатёжеспособные пусть берут кредиты и тоже платят. На плату я всегда согласна :) Но сама на этих гадов не потрачу ни ни капли кортизола, норадреналина или адреналина. Гормоны трачу только на благие цели :)
Это правильно.
Галя ты крутая, нет слов. У тебя подробные разборы книги. И фоточки крутые в финале.
Спасибо,Саша) Я подумала, что мало кто книгу будет читать,а так посмотрит цитаты и составит мнение свое) Мне иногда не хватает подробных рецензий,если книга не стоит в планах,но хочется понять,что в ней:))
Мне тоже. Сам иногда в такой манере делаю. Просто понимаю, что некоторые книги люди не будут читать или мало таких будет. И если подробнее не рассказать, то они могут пропустить.
А разве это не так? Ведь не все, а "в целом", то есть большинство. Разумеется, были и те, кто был готов сдаться. Читала воспоминания одной остарбайтерши, она, например, говорила так про украинок.
Кто-то стучал на еврейские семьи. Конечно, это всё было. Но если бы таких было большинство, мы бы не выиграли.
Есть ещё книга Пирожковой, не хочешь почитать? Тоже приспособленка времён ВОВ.
Большинство в литературе, а какой процент был на самом деле, 70 на 30? 80 на 20?
Прибалтийские страны насколько против фашистов были или рады избавиться от советской власти?
Я читала мельком,что нац.меньшинства тоже во многом сотрудничали, много было самострелов у них, что на передовой они не оч себя показывали (но может это лишь происки националистов, которые любят героями лишь русских выставлять?)
Я не люблю книги про приспособленцев, специально их не выбираю, просто уже второй раз случайно попадаю. Как ты видишь, это сказывается на оценке, не получается быть беспристрастной)
Забавно, что на сайте "Молодая гвардия" выложен этот дневник, мне кажется, что это очень странное соседство
Вот у автора в телеграме видела книгу по теме Александр Дюков - Ликвидация враждебного элемента Себе отложила, но меня сейчас на такое не хватает, я твою рецензию с трудом прочитала.
Как-то криво выразилась,а поправить нельзя. Т.е. большинство, конечно, просто литература у меня создаёт впечатление, что приспособленцев были единицы, поэтому все время удивляют репрессивные меры, необходимость фильтрации и заградительных отрядов,как-то сложно понять общую картину
Интересно, но судя по всему действительно нет смысла читать без профессиональных комментариев.
Где бы их ещё найти) Может люди в теме больше поймут, но я про оккупацию совсем мало читала, да и в целом персонажи такого типа мне мало встречались в литературе.
Так что остаётся надеяться, что Дневник прочтет более знающий читатель и все разложит по полочкам;)
"Поэтому я не могу рекомендовать его читателям, хотя это тоже часть нашего прошлого"
Здесь системная ошибка восприятия: в этом дневнике явно взгляд извне, то есть это НЕ НАШЕ прошлое. Это прошлое одной финской семьи, которую ветер истории нечаянно занёс в СССР, и они должны были как-то тут устраиваться.
Условный аналог - воспитанные родителями в духе сионизма советские евреи, ровесники этой девочки или несколько младше. После 1947 года у них есть уже своё собственное еврейское государство, а в СССР им что-то не очень нравится.
Андрей, я тоже как раз сегодня от этом думала, что может они считали себя финнами, поэтому такое отношение. Но все же скорее нет,ведь говорили на русском, мама девочек заканчивала Бестужевские курсы. Скорее они из той части народа,которые не приняли советскую власть, подвергались репрессиям и поэтому,возможно, они и рады были уехать. Но потом поняли, что немцы их заставляют работать совсем "по черному" и поэтому остались в Эстонии.Но, к сожалению, это лишь догадки,повествование настолько ровное,что отношение к немцам сложно понять,нет возмущения,что им приходить землю таскать и бревна, может они и нормально это воспринимали, а остались по иным причинам.
Я уже по рецензии вижу, что они в душе не причисляли себя к советскому народу. Но если так, то это автоматически выводит дневник за рамки комплекса свидетельств советских людей о немецкой оккупации.
Кстати, учитывая Ваш интерес к теме: почитайте записки Веры Пановой, которая была на оккупированной территории. Это в 5-м томе Собрания сочинений, в любой приличной библиотеке есть.
Уж кто-кто, а Вера Панова точно была советским человеком.
Вы "советский" специально выделяете,но разве такими не были все живущие в СССР? "Одна земля, одно прошлое " так сказать ;) Разные взгляды людей на происходящее, разное отношение не отменяет того, что это все же "наше прошлое", по крайней мере я за объединение и примирение (настолько это возможно, конечно) :)
Или под советским имеете в виду коммунистов, а такие как семья Хордикайнен скорее антикоммунисты?Но это не помешало им жить и растить детей в СССР, вовсе не обязаны все граждане быть партийными и любить текущий строй, они все равно советские.
Спасибо за рекомендацию Пановой,надо поискать.Я хотела в этом году почитать рекомендованные Вами Софья Анваер - Кровоточит моя память. Из записок студентки-медички ,но это редкая книга,которую не смогла найти в интернете, а в библиотеку я только за детскими книгами хожу
"... но разве такими не были все живущие в СССР?"
Нет, конечно. Гражданин СССР и советский человек - две разные категории. Гражданами СССР являются все живущие в СССР, а советский человек - это носитель определённого комплекса представлений; человек непременно лояльный (причём внутренне, в силу убеждения, а не только по образу действий).
Вот пример: Степан Борисович Веселовский, на книгу которого о предках Пушкина я сегодня написал рецензию, был гражданином СССР, был советским академиком, но не был советским человеком. И таких внутренне нелояльных граждан было хоть пруд пруди.
да, поэтому я и говорю, что это наше прошлое, другой взгляд, но одна из его составляющих. Вряд ли правильно мнение только лояльных граждан изучать, это может общую картину исказить, хоть и нелегко иногда столь отличную от привычной точку зрения принимать
"Вряд ли правильно мнение только лояльных граждан изучать, это может общую картину исказить"
Я вовсе не призываю изучать мнение только лояльных граждан. Но если всех граждан валить в одну кучу, объединив их по чисто формальному признаку гражданства и игнорируя существование социальных страт с разным менталитетом, то именно это и исказит картину.
Мы, видимо, о разном) Пока я просто для себя пытаюсь принять, что люди были разные. У них своя правда, которую хотелось бы лучше понять,т.е. встать на их место. Дневник мне в этом не очень помог:)
"Одна земля, одно прошлое" - нет, извините, так нельзя. С таким лозунгом очень далеко можно зайти. Ну хотя бы потому, что сразу вспоминается "Ein Volk, ein Reich, ein Führer ". Тоже за объединение и примирение:)
Логично что вспоминается, это отсылка и была ) Ну насчёт примирения и объединения сомневаюсь,что так было в Германии, вроде бы с евреями и коммунистами они не примирились вовсе, с прошлым смиряться не предлагали,а реванш взять хотели.
Здесь Вы опять мысленно объединили граждан Третьего Рейха по чисто формальному признаку. Что было в голове у массы, сплотившейся вокруг фюрера? Евреев они считали чужеродным элементом, а коммунистов - предателями. А сами они, кто не евреи и не коммунисты, успешно объединились и примирились на почве идей национал-социализма.