4

"Я охотно верю, что во вселенной есть больше невидимых, чем видимых существ. Но кто объяснит нам все их множество, характер, взаимные и родственные связи, отличительные признаки и свойства каждого из них? Что они делают? Где обитают? Человеческий ум лишь скользил вокруг ответов на эти вопросы, но никогда не постигал их. Однако, вне всяких сомнений, приятно иногда нарисовать своему мысленному взору, как на картине, образ большего и лучшего мира: чтобы ум, привыкший к мелочам обыденной жизни, не замкнулся в слишком тесных рамках и не погрузился целиком в мелкие мысли. Но в то же время нужно постоянно помнить об истине и соблюдать должную меру, чтобы мы могли отличить достоверное от недостоверного, день от ночи". - Т.Барнет.

Красивая напевная история. Романтизм, как он есть. С примесью вкусной элегантной мистики. Плавный и славный, немного иносказательный и отстраненный перевод Гумелёва.

- Кто это? - говорил один,
- Не это ли матрос,
Чьей злой стрелою был убит
Незлобный Альбатрос?

Самодержавный властелин
Страны снегов и мглы
Любил ту птицу и отмстил
Хозяину стрелы.

Старый моряк убивает птицу, хранимую северными духами, и охраняющую незаметно самого моряка, за что несёт жестокую кару. Загадочно-трагичная, немного фантастичная история о том, что не стоит убивать из прихоти малоизвестное тебе - вдруг это твоя душа...
История о том, как каждый может загубить своего Альбатроса, но, заплатив по счетам, может познать искупление и исцеление.

"Поэма написана размером английских народных баллад, с повторениями тоже в народном духе. Это как бы приближает ее к читателю, которому хочется ее петь, как пелись когда-то поэмы, послужившие ее образцом."

Незатейливая история, на всем протяжении которой не отпускает чувство какой-то щемящей тоски и глубинного одиночества.

О, Брачный Гость, я был в морях
Пустынных одинок,
Так одинок, как, может быть,
Бывает только бог.

Он шел бесчувственный, глухой
К добру и не добру.
И все ж другим - умней, грустней -
Проснулся поутру.

И пусть сюжет не грандиозен, и даст читателю разве что новые сцены для снов и грёз, а мастерству автора негде развернуться в полную силу - тем не менее, эта поэма, как искусная картина с захватывающим героическим сюжетом, принадлежащая кисти чуткого мастеровитого художника. Одним взглядом на неё приобщаешься сердцем к всесильному духу настоящего поэтического полёта. Словно бы принял исцеляющую витаминную пилюлю, способную подлатать душу, измотанную тоской по сильным живительным впечатлениям, и восставшую против изнурительной обывательской суеты в её мелочности и сиюминутности.