5 когда писательство сродни вуайеризму в комнате проститутки с улицы красных фонарей

Роман, который в оригинале звучит как "A Widow for One Year" ("вдова на год") и название которого осмысливается уже ближе к концу, роман о любви (а разве не каждый "большой роман" хоть где-то и как-то не о любви?), о её поиске и разочаровании, о потерях и обретениях... Это точно один из лучших романов Джона Ирвинга, где обретают плоть и кровь переходящие из романа в роман уже знакомые образы и темы: потеря отца/матери, сексуальное насилие, отношения очень разновозрастных партнёров, поиск себя в творчестве, признание и забвение, любовь и ненависть, норма и "извращение", обретение/реализация себя в семье и обществе...

Для меня текст явился и терапевтическим произведением знаменитого романиста (Ирвинг сам говорил, что писательство для него сродни психотерапии), где он словно отвечает через героиню-писательницу Рут Коул на те претензии, которые накопились у критиков и читателей по отношению к его романам и к тому, что в них творится. Этим занимательно более чем 600-страничное путешествие вместе с отлично прописанными персонажами Ирвинга — за ними просматривается настоящая жизнь, так что даже придуманные и умело переплетённые линии их судеб и неожиданных обстоятельств выглядят вполне достоверно (своеобразный мастер-класс, который даёт сам Ирвинг, так хорошо перекликается с тем, что происходит между старыми и пока начинающими проститутками Амстердама с "с улиц красных фонарей", о которых повествуется во второй части книги).

«Писатель никогда не должен не писать тот или иной роман из опасения возможной нежелательной реакции на него»

Три части книги и три времени: лето 1958 года, когда зарождаются основные линии сюжета; осень 1990 года, когда главная героиня выросла и стала писательницей; осень 1995 года, когда сюжетные линии приводят к каким-то логическим завершениям.

«В целой жизни человека есть что-то такое трогательное»

Роман про семью Коулов, где вечно молодящийся папаша-ловелас Тед Коул нанимает 16-летнего парня Эдди в помощники на лето 1958 года. В прошлом прославившийся тремя детскими книгами писатель (тут в романе три писателя на дюжину героев), Тед рисует женщин, чаще это мамы юных читателей, которых он обаял. Его красивая жена Марион давно живёт затворницей, ведь они с мужем потеряли двух сыновей в автокатастрофе и вся её жизнь заключена в воспоминаниях и рассматривании фотографий с мальчиками.

Есть ещё четырёхлетняя дочь Рути, которая однажды ночью просыпается от странных звуков... и находит маму, ставшую в странной позе под молоденьким Эдди. С этой сцены голых юноши и 39-летней женщины, которых застала девочка в спальне, начинается большой роман Ирвинга. Тема секса и отношений между мужчинами и женщинами занимает не последнее место в этой книге, поэтому будьте готовы к совершенно разным персонажам, их откровениям, совокуплениям... Герои станут старше, в чём-то они сильно изменятся, но в чём-то останутся прежними, эти их метаморфозы отразились во второй и третьей частях романа.

«Но кто может провести различие между любовью и иллюзией любви? Даже настоящая любовь — это воздействие воображения»

Ирвинг, на мой взгляд, сумел не только дотронуться до самых интимных мест своих персонажей в раскрытии человеческой сексуальности, но и до глубин души и непростых отношений. И при этом не впасть в пошлость. Отношения между совершенно разными подругами (Рут и Ханна), любовниками (Эдди и Марион; Тед и его любовницы, Рут и Скотт), отцом и дочерью (Тед и Рут).., поиск "своего человека" или хаотичные связи, жизнь проституток и верных одному супругу героев... И ещё невероятное переплетение/отражение книжных сюжетов в книгах Теда, Рут и Марион — с их жизнью, полной боли, страстей, разочарования и побед...

Ирвинг сумел написать такой контрастный и широкий по спектру отношений роман, написать с невероятной музыкальностью и литературным чутьём, не без тонкой иронии и местами свойственного ему сарказма, что остаётся читать и удивляться. Прочитал и словно сам прожил несколько жизней с героями.
Продолжу читать Ирвинга. Он бесподобен.

«Она изо всех сил пыталась взять себя в руки, войти в то состояние спокойствия, в котором она писала свои романы. Рут представляла себе роман как большой неприбранный дом, хаотичный особняк; её задача состояла в том, чтобы сделать это место пригодным для жилья, придать ему хотя бы подобие порядка. Она не боялась, только когда писала»