2.5

Только благодаря силе воли я смогла это дочитать.
Я предполагала, что романтические страсти будут кипеть и бесконечно бурлить, как это обычно бывает в подобных произведениях, но что за этим будет настолько неприятно наблюдать я не могла даже предположить. Ни одного героя, который вызвал бы хоть какую-то симпатию, про Тесс я пока вообще промолчу, потому что всё началось не с неё, а со старого алкоголика, её отца, которому, по дороге домой ночью из кабака, проезжавший мимо священник говорит: милейший, а знаете ли вы, что вы-то никакой не пьяница Дарбейфилд, а самый настоящий Д’Эрбервилль? Предки ваши лежат там-то и там-то, а род ваш давно разорён. Ну и всё.

Человеку моментально срывает крышу, он нанимает карету и в пьяном угаре катит домой, где гордо сообщает семье, что в нём теперь не вино течёт, а голубая кровь, а это значит, что его старшая дочь, Тесс, чуть ли не с самого утра, должна отправляться в поместье, в котором живут Д’Эрбервилли, — какая-то сильно дальная «родня», — сообщить им о том, кто она такая и получить все полагающиеся им блага. Какая ересь, подумала я, ещё не зная, что всё только начинается и в игру пока не вступала сама Тесс, которая соглашается и идёт знакомиться с родственниками. Естественно, знакомство выйдет ей боком и тут бы можно было проявить сочувствие к глупой молодой девице, если бы после этого она, раз за разом, не начала втаптывать себя в грязь, позволяя любому и каждому по себе потоптаться.

Более того, она ещё и благодарила за свои унижения, склонив голову и не возражая. Целовала обидчикам руки, закидывала любовными письмами и безропотно ждала прощения. И тут уже не важно, что инициатором всего был любящий папаша, что его поддержала мать, что на тот момент самой Тесс было 17-19 лет. Важно только то, что происходит сейчас. Отвратительно даже не то, что к этому привело, тем более то можно было решить иначе и повернуть всё в свою пользу, но нет, очень гордая барышня Тесс Дарбейфилд не смогла переступить через своё «благородное происхождение», про гордость она забудет чуть попозже, когда на коленях будет ползти до самой Африки за кем-то, кто будет бить её ногами.

Я никогда не понимала феминистического движения, но после прочтения таких книг, кажется, знаю, что движет девочками и если я ещё хоть раз соглашусь на что-то подобное, то с превеликим удовольствием гордо вступлю в ряды феминисток.