4

Сегодня в делах и прогулках по городу прослушала небольшой роман Марии Кочан «Хорея», изданный «Поляндрией» в серии современной русской прозы. В аннотации обещали историю от первого лица, арку принятия разрушающего опыта — болезни отца, страха беременности и материнства. Молодых авторов все чаще выводят в большую литературу их собственные травмы, а мы и рады — питаемся чужой болью, сравниваем с собой, надеясь на терапевтический эффект.

Мария ярко, талантливо и открыто описывает свою семью — маму и папу, сестру, мужа, сына. Отец болел сложным наследственным заболеванием, которое со временем, как ржавчина, покрывает личность. Будь это хорея Гентингтона, алкоголизм, наркомания, лудомания, деменции — подставьте свой вариант. Отец когда-то был сильным, востребованным, заботливым — и вот он бьет домашних, не ориентируется в пространстве и времени, пропадает. Ты, маленькая, не смотришь ему в глаза, потому что боишься того, что в них застряло. А там — прозрачная и чужая пустота. Все отчаянные, неприглядные и стыдные моменты, которые ребенок чувствует по отношению к больному взрослому, здесь описаны безжалостно. Невероятно больно.

Отец в интернате, мама стареет и ищет покровительства у своих детей. Дочек, которым отдала всю жизнь, «она не нужна»: «все меня бросили», «я все вам отдала, ночей не спала, все для вас делала». Мама болеет, мама не выходит из дома, мало ест. В свободное время, то есть постоянно, строит вокруг себя новый мир, аутичный и умиротворяющий, работающий по законам неслучайных случайностей. Голова не кружится сегодня — так это я поздно встала, доча. В душ сходила — и весь день тошнит. А ты слушаешь эти предзаписанные реплики и не можешь дождаться, когда скрипучий и прежде ясный голос замолчит. Не из-за отсутствия любви, а потому что невероятно больно.

Облако вины, в котором ты растешь, расступается к тридцати годам — и вот «пора рожать». Мария без проблем беременеет, рожает сына и рождается заново как мама, как сгусток тревоги, вины и боли за то, что может или не может произойти с ее малышом. Героиня переживает, что поступила безответственно, что могла передать сыну тяжелую болезнь отца.

Мария Кочан предлагает свою версию автофикшена, делает это безжалостно по отношению к себе, ярко и талантливо в стилистическом, композиционном вопросах. Написано просто, но не просто-просто, а сложно-просто — пространство лексики здесь как безветренная гладь озера, без искажений.

Очень советую к прочтению и прослушиванию повести тем, кто хочет посмотреть на свой опыт по-новому, кто готов пережить ее заново, и, возможно, с ней попрощаться.

Источник