4.5 Транс-литература

Много лет Евгений Клюев был для меня лишь автором любимой со школы книги «Между двух стульев». С «Транслитом» ее роднит особая, присущая именно Клюеву литературоцентричность – способность придавать Слову, слову вообще, огромное, гипертрофированное значение. Если в «Стульях» это облечено в форму веселой игры, а читатель вместе с героем оказывается в волшебной стране, как Кэрроловская Алиса, то в «Транслите» уже наш, привычный и «взрослый» мир поглощается всемогущим Словом, будто невидимым облаком, извергаемым исландским вулканом с непроизносимым названием, который играет в романе роль сюжетообразующей детали: не будь вулкана, не было бы и злоключений героя, в котором угадывается авторское альтер эго. Невинная «ложь во спасение», сказанная маме, начинает неотвратимо менять реальность вокруг героя, и поезд, везущий его в Хельсинки, постепенно тает как дым, в то время как придуманный поезд до Берлина встраивается на его место в ткани бытия.

О могуществе Слова писали многие, из самого недавнего – «Колыбельная» Паланика и «Лексикон» австралийца Макса Барри. Но, насколько я могу судить, все эти сюжеты остаются в рамках одного-единственного фантдопущения, и неважно, играет ли заклинание роль нейтронной бомбы или средства зомбирования. У Клюева же власть Слова выходит на новый уровень, и эта власть абсолютная: «Маленькая оговорка, слово, взятое в неправильном значении – и мир сместился». Здесь открываются бескрайние просторы для философских трактовок, но мне этот взгляд близок и без углублений в дебри – как близко и клюевское чутье к языку, обостренное иммиграцией. Я сама писала об этом: о том, как при столкновении о другой язык привычное слово остраняется, поворачиваясь невиданной прежде гранью. Евгений Клюев, давно живущий в Дании, перерабатывает свой, несомненно личный, опыт многоязычия в тонкую материю романа. «Транслит» кажется воплощением литературы в чистом виде – такой антивизуальной литературы, которую невозможно перенести на киноэкран. Странно, что роман получил всего лишь второе место на конкурсе «Русской премии»: для меня это книга из тех, какие хочется написать самой.