4 Французский связной

Даже когда у нас есть имена, только наши соотечественники знают, что это за имена, и умеют их выговаривать.

Я не пропустила бы этого романа как минимум по двум причинам: во-первых из-за перевода Анастасии Завозовой, во-вторых потому что это продолжение истории "Сочувствующего", который взорвал мозг под занавес 2018. Напомню, тот первый роман был исповедью беженца, полукровки франко-вьетнамского происхождения, незаконнорожденного сына французского священника и его девочки служанки, которую тот сначала спас от голодной смерти, а потом обрюхатил. Мама старше героя-рассказчика лишь на 14 лет и она была единственным человеком в мире, который его любил. Талантливый умный мальчишка мечтал вырасти и дать ей ту жизнь, какой она заслуживала, но мама умерла 34-летней, когда он учился в американском колледже, а он даже не мог приехать на похороны, потому что денег на билет не было - учебный грант обеспечивал только один авиабилет в год.

В той, первой книге было много всего, пересказывать ее сейчас бессмысленно, о сюжете отмеченного Пулитцером 2016 "Сочувствующего" вы можете получить представление из Вики, хотя лучше почитайте или послушайте книгу, тем более, что читает аудиоверсию Игорь Князев, чье исполнение во-многом определило успех книги в русскоязычном пространстве. Но здесь и сейчас мы говорим о "Преданном", в котором история безымянного героя с раздвоенным сознанием продолжается во Франции. Мы не знаем, как ему удалось спастись из плена, как - оправиться от последствий жестоких пыток. Вместе с другом и кровным братом Боном они попадают в Париж, где у героя тетка - редактор в издательстве интеллектуальной литературы и женщина радикально левых взглядов, что не мешает ей вести жизнь, наполненную буржуазным комфортом.

И говоря о Франции, нельзя забывать, что Вьетнам был именно французской колонией и именно на французов обращен ревнивый ресинтемент обойденного родительской любовью ребенка. Более сложное чувство: смесь обиды, ненависти и любви, чем к американцам, как можно было бы ожидать, зная историю американской войны во Вьетнаме. В романе Вьет Тхань Нгуена есть замечательная метафора отношений протектората к метрополии: Алжир старший сын Франции, Вьетнам средний, на которого возлагаются надежды быть умным, а остальные колонии - не стоящие внимания младшие дети. К слову, большинство вьетнамцев, решившихся поискать галльского счастья десятилетиями раньше, успешно ассимилировались, стали французами из образованного среднего класса, примерно как тетка.

Однако герой не в тех условиях, он буквально поставлен на грань выживания. И он сильно не супергерой, который где надо разбросает соперников, в другой ситуации подавит интеллектуальной мощью, в третьей очарует и добьется желаемого шармом. Это несчастный, глубоко травмированный физически и психически человек с блестящим английским (который на родине Вольтера не котируется) и корявым школьным французским. То есть, если не вовсе безъязыкий здесь, то достаточно близок к тому, чтобы в кругу теткиных друзей интеллектуалов производить впечатление дрессированной мартышки. И, опущенный обстоятельствами на дно, он делает единственное, что поможет оттолкнуться и вынырнуть - начинает торговать наркотиками. Благо, от вьетнамцев подобного не ждут, эта сфера контролируется алжирцами и "черноногими" - так французы называли потерявших все и вернувшихся после крушения колониальной системы соотечественников.

Постколониальный роман, соединенный с романом идей трансформируется в захватывающий криминальный триллер, потому что где наркотики - там борьба за передел сфер влияния, похищения, кровавые расправы, релакс в принадлежащем Боссу элитном борделе с говорящим названием "Рай", и все, что мы привычно ожидаем от литературы этого жанра. На мой взгляд Вьет Тхань Нгуену не удается совместить все это так органично, как совместились в его первой книге трогательно-сентиментальная исповедальность, колониальная тема и шпионский роман. Между исповедью и проповедью существенная разница, обличительная и саркастическая интонация здесь ближе ко второй, а идеи французских интеллектуалов экзистенциалистов не то, чтобы не близки массовому читателю - они и подготовленным с трудом воспринимаются. Не стоит также забывать о сорокалетней дистанции между нами сегодняшними и тогдашними властителями дум, которые сотрясали-сотрясали основы, да так и остались в анналах академической науки.

Бесплодность и бесчеловечность воплощения прекрасных отвлеченных идей раскрыта в романе блестяще, перевод Насти Завозовой чистое читательское наслаждение и мощный словесный эквилибр. Я слушала "Преданного" на Букмейте в формате аудиокниги, и в целом чтение Вадима Прохорова оставляет приятное впечатление, хотя, как по мне, поменьше бы надрыва и страдательного залога - книга бы сильно выиграла.

Book Addict Читаем с Майей