2 Тёщестрадания или Разложение партноменклатуры и их семей

По наводке лаборантов с фантлаба решил прочесть эротическую повесть Нагибина в декорациях Москвы времен Великой Отечественной.
Ну что сказать, грязно всё это и аморально.
Автор читал Миллера, де Сада и Бунина, что похвально.
Герой, похоже, автобиографичен. То он одержим одной бросившей его женой-зазнобой, то другой. Другая — мать его жены, жена одного из сталинских директоров, бывшего наркома.
Писатель живописует нам жалкую роскошь клиентов спецраспределителя; всемогущество Сталина; всеобщий, повальный, не укладывающийся в голове разврат. Неумелый и безыскусный. А ещё пьянство.
Вообще, идея жениться на женщине, что получить шанс на доступ к ее матери для меня находится за гранью добра и зла. Начинаешь понимать, откуда в Библии (Левит, почти весь 18-й стих) такое, казалось бы, избыточное перечисление всех, с кем нельзя спать. Тещи, кстати, в списке вроде бы нет.
Похоже, большая война, полностью, кстати, оставшаяся за бортом повествования, что-то сделала с моралью людей. А может, они всегда такие были.
Интересная история о том, откуда у российской верхушки вдруг повсеместно появились вторые семьи. До войны-то Сталин держался строгих патриархальных устоев. А во время войны разрешил заводить боссам официальных любовниц, устраивать быт и с ними тоже. Так сказать, нематериальная мотивация.
В конце герой, ставший пешкой в игре жены директора завода трусливо, как белка, по веткам деревьев покидает приютившую его на несколько лет номенклатурную дачу.
Короче, основное желание после данной чудо-повести — хорошенько вымыть руки.
И нет, снобом и ханжой не являюсь. Вроде бы.
4(ТАК СЕБЕ)