5

Роскошная книга, как по форме, так и по содержанию. Увесистый томик увеличенного формата почти на 500 страниц. На полях изображения гениев, бумага белая, шрифт убористый, есть суперобложка.
Основной посыл содержания: гений тесно связан с местом проживания, которое определяет гениальность творца. И неважно, что Джойс большую часть жизни прожил вдали от Дублина, Андерсен ненавидел Данию, а Шекспир вообще в Вероне не бывал. Духовные узы и скрепы так же материальны, как и самые прочные канаты.
Читала полтора месяца, текст очень емкий, не разбежишься и не поторопишься. Вообще-то можно начинать и продолжать с любого места: захотелось освежить в памяти Джека Лондона – читаешь раздел о Сан-Франциско, планируешь путешествие в Испанию – есть информация о Гауди и Веласкесе, собрался в оперу – вот тебе Вагнер.
Дочитал до конца и возвращайся к началу, за один круг трудно уловить все содержание до конца, до донышка. Много интересных фактов и фактиков, но интереснее их взаимосвязь, неожиданные отсылки, скрытые намеки и противопоставления.
Дюма был масскультом своего времени – быть может, первым настоящим масскультом всех времен, чему сильно способствовало изобретение в Париже в 1829 году журнальной формулы «Продолжение следует». И современники относились к нему, как всегда современники относятся к масскульту: читатели читали, писатели ругали.
Тон повествования спокойный, невозмутимый, возможно, перегруженный именами, датами, названиями, причем не все они знакомы читателю, то есть мне. Практически любую фразу, с любого места можно использовать как цитату, красивую, исполненную смыслами и филигранной отделкой. Только каждая фраза тянет за собой следующую, раскрывается по спирали, и цитировать приходится абзацами. В самом тексте тоже множество цитат, раскрывающих и подтверждающих автора.
Необыкновенные описания пейзажей: подробно, сухо и впечатляюще.
Храм стоит на берегу Зеркального пруда, усеянного островками ив кривых соснах и каменных фонарях. Поспела хурма, над утками и кувшинками свисают деревья, сплошь покрытыми золотыми плодами: рот раскрывается непроизвольно – так не бывает. Золотые, оранжевые, красные, черные, белые карпы бросаются, как поросята, на крошеный хлеб, выпрыгивают и хрюкают. В центре пруд, согласно названию, зеркален – в нем ничего, кроме точной копии Золотого Храма. Идеальные пропорции, нарисованные очертания, рама из продуманного пейзажа.
После чтения и в его процессе возникают два странных чувства. Первое – собственного несовершенства. Багаж знаний автора намного превосходит твой собственный, тянуться и тянуться, и вряд ли сможешь хоть немного сравняться. Второе – мелкая зависть. Столько проехать, пропутешествовать, увидеть и осмыслить. Понимаешь, что тебе этого не дано, отсюда и грусть-печаль.
Отрицательные эмоции вызвал легкий космополитический налет, не открытым текстом, скорее между строк, выраженный неярко, но вполне ощутимый.
Отлично подойдет для неторопливого познавательного чтения, можно в параллель с другими книгами, отрывок-другой по настроению.