5 "Пока будет собственность, будет и нищета. Пока существует брак, не умрет и проституция"

Тема публичных домов и их обитателей знакома и исстребована почти всеми странами и жанрами искусства тысячи лет. Но если вспомнить испанских героинь Маркеса или томных и развязных парижских дев на картинах Тулуз-Лотрека, то впечатления от них даже близко не стояли с теми, что возникают при прочтении Купринской "Ямы".

Да ведь это все мы сами видели и знали, но мы и предположить не могли, что это так ужасно!

Мы видим целую улицу публичных домов, от самых дорогих и престижных, до самых грязных и дешевых. Один из домов - скажем так, средней категории, - и будет основным местом действия и жизни героинь повести. Нас знакомят с обитательницами этого дома, каждая из которых - индивидуальна и характерна: яркая, гордая и злая Женька, безумная Паша, скромная и тихая Тамара, простодушная Любка, романтичная Вера, говорливая Нюра, басовитая и толстая, холодная в любви Катя. И, конечно, те, кто владеет, управляет и следит за порядком в этом беспорядочном доме: Анна Марковна и Симеон. Через последних героев Куприн особенно раскрывает сочетание набожности и греха: Симеон, садист-вышибала, старается скопить жалование на последующую тихую жизнь в монастыре, а Анна Марковна - бессердечная, жестокая эксплуататорша, торгующая, по сути, живым товаром, всячески старается обеспечить безбедную и праведную жизнь своей дочери, дать образование и организовать прекрасный брак, пытаясь всеми силами скрыть от дочери свою деятельность владелицы притона.

И так без конца, день за днем, месяцы и годы, живут они в своих публичных гаремах странной, неправдоподобной жизнью, выброшенные обществом, проклятые семьей, жертвы общественного темперамента, клоаки для избытка городского сладострастия, оберегательницы семейной чести - четыреста глупых, ленивых, истеричных, бесплодных женщин

Иллюстрируя жизнь людей, которые по воле судьбы оказались на дне "Ямы", автор поднимает десятки тем устами гостей публичных домов и их обитателей: неискоренимо "животного" в человеческом; "продажной" любви, любви-испытания, любви духовной; темы веры, искусства и судьбы; темы безысходности положения женщин, классового и гендерного неравенства и многие другие.

А на фоне великих тем мы видим мутную, грязную жизнь этих "бедных, истеричных" женщин, о котрых говорит персонаж Платонов:

Судьба русской проститутки - о, какой это трагический, жалкий, кровавый, смешной и глупый путь! Здесь все Здесь все совместилось: русский бог, русская широта и беспечность, русское отчаяние в падении, русская некультурность, русская наивность, русское терпение, русское бесстыдство. Ведь все они, которых вы берете в спальни -поглядите, поглядите на них хорошенько -ведь все они дети, ведь им всем по одиннадцати лет. Судьба толкнула их на проституцию, и с тех пор они живут в какой-то странной, феерической, игрушечной жизни, не развиваясь, не обогащаясь опытом, наивные, доверчивые, капризные, не знающие, что скажут и что сделают через полчаса - совсем как дети. Эту светлую и смешную детскость я видел у самых опустившихся, самых старых девок, заезженных и искалеченных, как извозчичьи клячи.

Их жизнь, любовь, попытки и невозможность вырваться из порочного круга, как бы по-другому нам ни казалось (не будем забывать, в какое время происходит действо и положение даже обычных женщин того времени, которые без семьи и законного супруга в положенном возрасте не считались достойными членами общества), обреченность и надежды каждой - вот та основа, на которой читателю предстоит взрастить свои выводы и вопросы о вечном.

Неужели вы и вправду думайте, баронесса, что мы хуже так называемых порядочных женщин? Ко мне приходит человек, платит мне два рубля за визит или пять рублей за ночь, и я этого ничуть не скрываю ни от кого в мире. А скажите, баронесса, неужели вы знаете хоть одну семейную, замужнюю даму, которая не отдавалась бы тайком либо ради страсти - молодому, либо ради денег - старику? Мне прекрасно известно, что пятьдесят процентов из вас состоят на содержании у любовников, а пятьдесят остальных, из тех, которые постарше, содержат молодых мальчишек. Мне известно также, что многие - ах, как многие! - из вас живут со своими отцами, братьями и даже сыновьями, но вы эти секреты прячете в какой-то потайной сундучок. И вот вся разница между нами. Мы - падшие, но мы не лжем и не притворяемся, а вы все падаете и при этом лжете. Подумайте теперь сами - в чью пользу эта разница?

Русская классика - это вообще одна большая кладезь тяжелых судеб, вечных вопросов и неутешительных ответов, в которых всегда сквозит что-то очень исконно русское. Но здесь этих судеб, подгибающих своей тяжестью, будет на каждый лист в особенной концентрации. Книга стОящая, но не самая простая.