5 Хорошие врачи тоже плачут

Известный английский хирург как-то заметил, что у хорошего хирурга должны быть стальные нервы, львиное сердце и женские руки. У меня нет ничего из перечисленного.

Помню, когда-то я мечтала стать врачом — не хирургом и не терапевтом, а патологоанатомом. Возможно, в этом стоит винить сериал «Я — зомби», а может и мою чрезмерную подростковую наивность, которая разбилась вдребезги, стоило мне узнать о длительности обучения и объёмах информации, что мне предстояло усвоить при гипотетическом поступлении. Факт остаётся фактом: мечты, подобные этой, часто оборачиваются разочарованием, болью и ужасом. Потому что профессия врач — одна из самых сложнейших и уважаемых профессий в мире, ведь от них зачастую зависит не только жизнь человека, но и вся его дальнейшая судьба.

Мозг — удивительный орган, а нейрохирурги, занимающиеся его лечением — выдающиеся люди. Если вы смотрели «Хорошего доктора», то должны смекнуть, что к чему, когда дело касается важности и масштабности работы с этим «органическим компьютером». Генри Марш — ведущий британский нейрохирург, с занимательной биографией и не менее занимательной историей своего успеха — как раз-таки один из таких людей. Но за этой историей, всемирной популярностью и многолетним опытом скрываются ошибки, стоившие людям жизни — смерть или посмертная инвалидность. Только вот воспринимается обществом это гораздо острее — возможно потому, что люди считают врачей за машины, не имеющие право на ошибку, усталость или отсутствие опыта. Но, как показывает практика, у каждого опытного врача за плечами личное кладбище, каждая могила которого стала уроком на всю жизнь. Университет и трупные органы никогда бы не научили и десятой доле того, с чем приходится сталкиваться докторам при работе с реальными и живыми, ещё дышащими людьми. «Морфий» Булгакова очень трогательно описывает проблему становления юных врачей, а «Не навреди…» Генри — рационально и честно, но с неизбежной ноткой британского юмора и сарказма практически в каждом из случаев.

Мемуары, как по мне, выдались отличными — словно я посмотрела сериал про врачей и даже успела пустить пару слёз на особенно трогательном эпизоде с раковой опухолью. (Куда же без них, когда дело касается врачей, правда?) Мне нравится, что Генри — честный и порядочный в каждом своём слове. И мне понравилось, что в книге часто поднималась морально-этическая сторона вопроса, когда дело касалось «безнадёжных» пациентов — стоит ли проводить операцию и оттягивать смертельный приговор? Стоит ли оперировать с высокой долей вероятности неудачи и оставлять человека на всю жизнь инвалидом, лишь бы тот продолжил дышать и жить? Это сложные дилеммы, которые зачастую взваливают на врачей родственники больного, и мне особенно понравилось то, что Генри всегда сообщал о всех рисках, и оставлял решение за семьёй, даже если те не всегда в итоге выбирали правильное.

Такие книжки напоминают нам, что мы — смертны, как и люди, лечащие нас. А такое, знаете ли, забывать не стоит. Хотя бы ради того, чтобы оставаться человеком до самого конца, даже в случае крайнего несчастья: и не так уж и важно, когда оно наше собственное или чужое — может оказаться так, что даже самый беспристрастный и чёрствый хирург разделит с вами ваше горе и слёзы, когда наступит для этого время. И это так прекрасно и по-человечески, не правда ли?