3 Постмодернистский детектив

Давным давно смотрел фильм с Шоном Коннери "Имя Розы", хотя и напрочь забыл содержание. Смотрел, видимо, совсем мелким. Вырос — можно и почитать. Итак, это детектив в средневековом антураже. 13 век. Папа Римский осуществляет полномочия не в Ватикане, а в Авиньоне (Авиньонское пленение). Император Священной Римской Империи Немецкого народа Людовик IV хочет ослабить легитимность Папы Римского, устроив дискуссию о бедности и богатстве. Папа Римский тоже может получить выгоду, чтобы признать вне закона ниществующие ордена, которые являются его духовной оппозицией, и ослабить указанного монарха. Для предварительных переговоров к слушанию по делу в Бенедектинский монастырь прибывает монах-франсисканец Вильгельм Баскервильский и его послушник августинец Адсон Мельксий. Прибыв в монастырь, они узнают о произошедшем в монастыре убийстве. Вильгельм является бывшим инквизитором, обладает навыками дедукции. Далее происходят новые убийства, потом прибывает действующий инквизитор, который находит виновников, но не тех. В конце концов и герои находят виновника. Изложение ведётся от имени послушника Адсона. В общем таков контекст романа.

Протагонист и антагонист имеют своих исторических прототипов. Протагонист Вильгельм Баскервильский явно прообраз Уильяма Оккама, создателя одного из научных методов. Выбирай из всех объяснений наиболее простое. При этом на страницах романа упоминается и настоящий Уильям Оккам.

Антагонист тоже обнаружился практически сразу в скриптории косвенно по имени и по топонимической принадлежности, которыми в монастыре обозначали монахов. При этом если протагонист - воплощение Уильяма Оккама,  то с антагонистом посложнее. Он синтетический персонаж: из одного папы Римского и его внучатого племянника, прославившегося по светской линии. При первом появлении вероятного антагониста, я вторую сущность в нём не увидел, но потенциально взял на карандаш. А потом он и проявился, когда начала раскрываться методология убийства. Но опять же не знаю так ли задумал автор, но я руководствовался не дедукцией, а тем что: а)это постмодерн; б) диалектика Гегеля; в) "Чеховское ружьё". Но это не значит, что за расследованием следить не нужно. Мне как раз и было интересно проверить свою теорию. Вильгельм то как раз её по "бритве Оккама" и вычислял.

Здесь в романе присутствует диспут о бедности, в котором одержал победу инквизитор. Правда его победа в споре была обеспечена за счёт "деликтности" учителей бедности. Споры сторонников были, но они не произвели нужного эффекта да и переросли в какой-то спор ради спора.

По вершкам коснулись философских концепций концептуализма, реализма, номинализма.

Был также диспут о смехе. Хотя и диспут по вершкам. И в итоге он оказался проблемным не через апокриф,  не от Иоанна, Павла, Петра, а просто  через сочинение язычника. Я в итоге не понял, а чего бояться языческой ереси?! Тем более греческие модели мира в средневековье были хорошо подстроены под Священное писание и коллапса не случилось. Ведь Ветхий Завет создавался под ещё более древние "научные" модели мира, которые уже в средневековье не выдерживали критики.

Ну, и почему рассказчик после всего пережитого не стал изучать "смех", допустимость, если он с со своим учителем так защищал эту книгу со своим учителем?! Почему не попробовал сам по памяти и на основе глубокого изучения трудов древности реконструировать утраченный труд, если это так важно.  Рассказчик смирился с концом света?!

Да и собственно почему не восстановили монастырь и его библиотеку, если оно приняло участие в одном из главных диспутов эпохи, пусть и на предварительном слушании. Почему не было нормального следствия по итогам пепелища?!

В целом, наверное, много было интересных тем, но всё очень обрывочно.

И да "Имя Розы". Это отсылка на девушку-челядинку, с которой имел разовую половую связь Адсон. Но эта связь дала лучшую цитату книги.

Женщина – орудие совращения, о чем неоднократно говорится в Писании. О женщине Екклесиаст говорит, что речи ее жгут как огонь. Притчи гласят, что жена уловляет дорогую душу мужчины и что много сильных убиты ею. И у того же Екклесиаста сказано, что горче смерти женщина. Потому что она – сеть и сердце ее – силки, руки ее – оковы. Другие говорят, что она сосуд диавола. Обдумывая все это, дорогой Адсон, я никак не могу поверить, что Господь при сотворении мира сознательно поселил в нем такое растленное создание, не снабдив хотя бы какими-нибудь добрыми качествами. И меня поневоле мучает вопрос, что же в таком случае заставило его уважать и даже отличать женщину, и зачем ей были дарованы по крайней мере три великих преимущества. Во-первых, мужчина сотворен в нашем скорбном мире, и из грязи. А женщина уже после этого – в раю и из благороднейшего человеческого материала. И ведь не из ноги, не из каких-либо внутренностей Адама Бог ее сотворил, а взял часть, ближайшую к сердцу, – ребро. Во-вторых, Господь, так как он всемогущ, мог бы найти способ воплотиться непосредственно в мужчину, а вместо этого предпочел прийти из чрева женщины. И, наконец, третье: по наступлении царствия небесного не мужчина воссядет на престол, а женщина, ни разу не грешившая. Ну, а если сам Господь столько занимаются и Евой, и ее женским потомством, так ли уж удивительно, что и нас привлекают достоинства и добродетели этого пола?