4 ***

Венгерский писатель рассказывает историю противостояния молодой женщины Жофи Куратор, овдовевшей в 22 года, и общества, которое не упускает возможности сунуть нос в чужую жизнь, чтобы насладиться видом свежих горестей. Симпатии автора на стороне Жофи, читателю тоже сперва хочется проникнуться сочувствием к этой страдалице. Однако очень скоро молодая вдова начинает вызывать чувство острой неприязни.
Надо отдать должное писателю: он предельно честен и точен как в изображении лицемерного окружения, так и самой Жофики. Учитывая объективность, реалистичность и психологизм повествования, с Ласло Неметом прямо-таки хочется поспорить, обсудить его любимицу, спросив: Да зачем же вы так возвеличиваете эту горделивую эгоистку?

Если взглянуть на ситуацию со стороны, то она действительно кажется весьма неприятной. Бедную Жофи, оставшуюся с сыном в доме мужа, тут же хотят выдать за недотёпу-деверя. Свекровь не интересуют чувства женщины или сына, ей просто не хочется делиться куском земли, положенным снохе и внуку.
Однако Жофи не намерена терпеть нечистых уловок. Она упрашивает отца купить ей домик, в котором планирует поселиться и вести размеренную жизнь, посвящая её единственной радости - сыну Шанике.
Но не тут-то было. Люди начинают пристально следить за молодой вдовой, ожидая момента, когда можно будет попрекнуть её недостойным поведением, а уж потом и ославить на всю округу: вон, мол, Жофи Куратор, недолго горевала по своему муженьку, быстро сыскала ему замену.

Затравленная Жофи решается подселить к себе жилицу - старуху Кизелу. Эта недобрая женщина должна стать свидетельницей того, что вдова живёт честно и ни о ком не помышляет.

Но почему же главная героиня не вызывает тёплых чувств у читателя? А потому, что Жофи упивается своим несчастьем и в горе начинает ненавидеть весь мир. И если неприязнь к сестре Илуш, собирающейся выйти замуж за городского господина, можно объяснить обидой за свою несложившуюся жизнь, то презрение к младшей сестрёнке Мари совершенно необоснованно. Эта некрасивая, недалёкая девочка поверяет Жофи свои любовные тайны, рассказывая о том, как её сердце пленил усатый сержант. В душе вдова смеётся над глупостью, неповоротливостью Маришки, но продолжает выпытывать всё новые и новые подробности о её увлечении. И когда сержант вдруг случайно проходит мимо калитки, вдова начинает с ним отчаянно любезничать, чем, собственно, и даёт повод для пересудов.

Жофику раздражает то, что говорят за её спиной. Она хочет доказать всему миру, что достойно несёт свой крест. Свои горести она доверяет ненавистной Кизеле, ежевечерне рассказывая жилице, как несправедливо обошёлся с нею, Жофи, господь Бог и весь белый свет, как велики её страдания, как жестоки наветы и пр.пр.пр. И пока слова, полные желчи и озлобленности, непрерывным потоком льются из уст Жофи, её маленький Шаника предоставлен сам себе. Он раздражает мать, у неё нет на него времени, потому что все ей мысли заняты людскими пересудами, поэтому малыш находит приют в соседском дворе у горбуньи Ирмы.

Бедная женщина дарит мальчику заботу, внимание и любовь. Но Жофи прознала об этом только тогда, когда об этом заговорили люди. Она тут же привязывает мальца к себе, делая Шанике несчастным, ведь дать то, что давала ребёнку Ирма, родная мать, оказывается, не может.

Часто вдова Куратор поступает наперекор здравому смыслу, лишь бы выглядеть правильной. Так случилось и с болезнью сына. Опытная Кизела сразу сообразила, что с Шаникой неладно, но Жофи кое-как принимает помощь старухи, поскольку не хочет, чтобы потом говорили: мать-то ничего не умеет и не знает, чужие люди мальчонку лечили.

В каждом эпизоде проявляется гордыня Жофи. Оставьте меня, люди! - кричит героиня, но сама этого не хочет. Она не может жить своей жизнью и без конца ищет повод для того, чтобы схлестнуться в схватке с окружающими. Причём зачастую не важно, кто это будет: член семьи или посторонние люди. Все одинаково плохи, никто не может её понять, никто не переживал того, что пришлось пережить ей. Жофи не может жить без людей, которых так не любит. Кто ж тогда увидит, как она сильна, тверда и принципиальна? Ласло Немет как будто любуется этой несгибаемостью, не обращая внимания на то, что героиня отстаивает всего лишь
неуёмное желание выглядеть в глазах других особенно правильной и достойной.

На фоне зацикленности Жофи начинает проявляться вековая мудрость, носителем которой, как ни парадоксально, становятся те самые сплетницы, якобы не дающие житья вдове. Люди начинают твердить Жофике, что ей надо снова выйти замуж. Даже находят неплохого мужчину, который потерял жену и остался на руках с дочкой. Мгновенное сочувствие, шевельнувшееся в молодой Куратор, тут же вытесняет мысль о том, что этому вдовцу "понадобился кто-нибудь, чтобы носки штопал да обед подавал".
В сердце молодой женщины нет любви, нет сострадания, нет даже капли теплоты.

Ласло Немет как будто бы хочет сказать, что общество затравило Жофи, подавило её и сломило. В конце романа автор вообще сравнит героиню с "самой совестью". Но в чём виноваты люди перед это гордячкой? В том, что без конца обсуждают её? Да за глаза царя бранят. Веками собаки лают на проходящие караваны, но это не сбивает путников с дороги. К тому же, любое внимание временно, ведь каждый живёт своей жизнью: Кизела думает, как ей пристроить сына Имре; Илуш переживает за малыша, у которого режутся зубки; старуха Пордан беспокоится за свою некрасивую дочь, которую пришлось выдать замуж за пьяницу и дебошира... Так ли уж нужна людям вдова Куратор, которая считает своё горе самым горьким?

Всё-таки, господин Немет, вероятно, сила человека состоит не в умении заживо хоронить себя после страшных ударов, а в попытках сохранить в своём сердце теплоту чувств и интерес к жизни. Ваша любимица Жофи Куратор на эту ступень подняться, увы, не смогла.