4.5

О сколько нам открытий чудных… или история о том, как я совершенно случайно познакомилась с одним из значимых для немецкой литературы писателем. В русской википедии Готхольда Лессинга называют основоположником немецкой классической литературы, в немецкой – первым немецким драматургом, что впечатляет еще больше, учитывая, что его произведения до сих пор ставят в театрах. Забавно при этом, что интерес к театру у Лессинга возник вместе с увлечением одной актрисой, ради которой он перевел несколько французских пьес, а потом сочинил свою первую. Воистину, любовь творит чудеса :)

В общем, констатирую, что Готхольд Лессинг – личность выдающаяся, да и пьеса тоже, хотя бы потому, что она упоминается в Страданиях юного Вертера (Эмилию Галотти читает главный герой перед самоубийством). Величие Гете не вызывает сомнений, а Лессинг получается даже круче, потому что оказал влияние на самого Гете! Как интересно иногда случается в литературном мире, и сколько еще отсылок проходит мимо неучей, как я) Теперь в планах перечитать Страдания юного Вертера. Кажется, зная историю Галотти, восприятие этого романа станет немного иным.

Но вернемся к пьесе. Если оценивать Эмилию Галотти с точки зрения современных ценностей, то получается хрень, конечно. Но если держать в уме, что она написана в 18 веке, то очень даже неплохо. А если подумать про историю, которая вдохновила автора, и понять ее посыл, то если не лучше, то по крайней мере смело.

Про историю: Лессинг изначально хотел переписать римскую легенду про Виргиния, убившего свою дочь Виргинию (с именами там не заморачивались, конечно) для спасения ее от Аппия Клавдия. Сие было воспринято как обвинение власти в самодурстве и привело к восстанию и ее свержению, и Аппий в итоге кончил самоубийством в тюрьме. Уж не знаю, почему, но процесс сочинения трагедии затянулся на 15 лет и, видимо, ситуация на немецких землях напомнила Лессингу в тот момент происходящее в Римской империи больше двух десятков веков назад (неудивительно, впрочем, сюжет будто бы вечный). Итого: время действия перенеслось в современные для автора года. Соответственно, финал пьесы, абсолютно идентичный происходящему с Виргинией, воспринимается как призыв к восстанию против произвола дворянства. Лично я в восторге от такого поворота. Хотя если отдельно посмотреть на ситуацию (убийство чести), то это из разряда тех вещей, которые вызывают гнев от своей бессмысленности.

Тут впору упомянуть, что красной нитью в жизни Лессинга проходит тема свободы: для театра — против засилья от влияния, для религии — от догмы церкви (Лессинг защищал право верующего христианина на свободу мысли и высказывался против веры в откровение и приверженности буквальному толкованию Библии, следствием чего стал закон, лишавший его свободы от цензуры.). Поэтому вполне логично, что он выступал в том числе и за освобождение буржуазии от распоясавшегося дворянства.

Несмотря на устаревший сюжет, даже для нашего века некоторые высказывания применимы и впечатляют своей точностью. Больше остальных понравилось сравнение слов с ядом: «Яд, который не действует сразу, тем не менее остаётся опасным ядом». Только недавно после чтения Цвейга размышляла про то, как слова могут отравлять. И даже те, которые воспринимаются изначально вполне невинно, могут заронить зерна сомнения и, будучи подкрепленными тревожными размышлениями, вызвать бурю по итогу.

Нельзя не отметить шикарное: «Кто при некоторых обстоятельствах не лишится рассудка, тому нечего лишаться». Это высказывание можно взять на заметку на случай важных переговоров, как говорится) Неожиданно было прочитать о желании обиженной женщины рыться во внутренностях принца, чтобы найти сердце, которое этот изменник ей обещал. Жестоко, но красиво, черт побери.

В общем, чтение было интересным и познавательным. Трагедию могу только порекомендовать.