4.5 Эмиграция: остаться нельзя вернуться

...огромный портрет Великого Инквизитора светился, как никогда, холодным красным светом, и глаза его следили за тобой, куда бы ты ни шел <...> Полотно было огромное <...> И оно не было мертвым. Оно никогда не умрет. Пытки не прекращаются, страх не проходит. Спастись никому не дано.

И снова актуальный Ремарк. Последний, незаконченный роман писателя, изданный уже его вдовой в 1971 году, рассказывает о судьбах бежавших от нацистов европейских эмигрантов, которым посчастливилось добраться до Америки. Им предстояло жить в раю, но чужими, непонятыми и до конца не принятыми. Каждому пришлось рассчитывать только на себя, соглашаться на унизительную работу, без перспектив и без какого-либо образа будущего.

...этот клочок земли вдали от сложностей и бурь окутанной мглой Европы был сущим раем. Впрочем, только на первый взгляд. То была иллюзия. Не сомневаюсь, что и здесь хозяевами положения были не бабочки, а змеи.

Главный герой, по поддельным документам - Роберт Росс, прибывает на грузовом корабле в Нью-Йорк в последний год войны. Бывший немецкий журналист (в нем угадывается сам автор), отсидевший в немецком концлагере и во французском лагере для интернированных, два года прятавшийся от гестапо в брюссельском музее, наконец добирается до Америки, которая поначалу ему представляется раем, далекой от ужасов войны Землей обетованной. С помощью уже обосновавшихся здесь эмигрантов он продлевает визу и находит работу помощника торговца картинами. Работа унизительная, но позволяющая оплачивать комнату и еду.

Круг общения главного героя составляют в основном бывшие соотечественники и беженцы из других европейских стран. У каждого своя горькая история, свои потери, свои страхи, свои тени прошлого. Многим никак не удается спастись от ужасных воспоминаний и кошмарных снов, от постоянного ощущения страха, от мыслей о несправедливости и мести, о собственной ничтожности и невозможности ни на что повлиять. Некоторые травмированы настолько, что не находят никакой возможности продолжать жить. Спасшиеся, но потерявшие надежду и веру в людей, они по собственной воле уходят из «рая» в мир иной. Другие, более толстокожие, понемногу адаптируются в новой стране, намереваясь остаться в ней и после войны.

Мысли главного героя полны горечи, безнадежности, ужаса от принадлежности к «шайке убийц», от того, что по чьей-то бездушной воле любой народ как светофор можно в мгновение переключить "с зеленого на красный", превратить "в варваров, валяющихся в собственных кровавых нечистотах". Временным утешением для него становится роман с русской манекенщицей Наташей Петровой. Романтическая история любви – одна из линий книги, смягчающая ее основной мрачный и безнадежный нарратив.

Получив работу консультанта режиссера, снимающего антифашистский фильм, Росс поражается легкомысленности восприятия войны американцами, их непониманию сущности зла. Для них война - это что-то сродни мелодраме или вестерну.

 Самое страшное — это обыватели, люди, которые со спокойной совестью выполняют свою кровавую работу так же старательно, как если бы они пилили дрова или делали детские игрушки, — эту безусловную для меня истину я никак не мог донести до сознания Холта.

После капитуляции Германии перед эмигрантами встает мучительный выбор - возвращаться домой или остаться в Америке. И в том, и в другом случае они ощущают себя дезертирами. Либо от родины, либо от самих себя.

Последней опорой для них была учиненная над ними несправедливость. И вдруг этой опоры больше нет. И можно вернуться. А зачем? Куда? И кому мы вообще нужны? Нам нет пути назад.

Чтобы не чувствовать себя законченным трусом и избавиться от мыслей о самоубийстве Росс принимает решение вернуться.

Особое место в романе занимают размышления о возможности наказания виновных, восстановления справедливости после окончания войны, и тут предчувствия Росса и выводы автора неутешительны: месть - это иллюзия, все закончится новой ложью, трусостью, корыстью и пресмыкательством перед новой властью. Виновные еще получат ордена, почести и миллионы в придачу. Росса страшит возвращение на родину, где бывшие палачи снова станут «добропорядочными гражданами», не испытывающими ни малейшего раскаяния – врачами, учителями и чиновниками. А оставшиеся в живых их жертвы должны будут смиренно сосуществовать с ними рядом.

"Самое тяжкое разочарование было связано с возвращением: это было возвращение в чужой мир, к безразличию, к скрытой ненависти и трусости. Никто уже больше не вспоминал о своей принадлежности к партии варваров. Никто не чувствовал себя ответственным за то, что совершил.<...>

Я не мог восстановить в памяти лицо человека, который орудовал в крематории; никто не был в состоянии даже припомнить их имен; никто не желал ни вспоминать о преступлениях, ни отвечать за них; многие забывали даже о существовании концентрационных лагерей. Я натолкнулся на молчание, на глухую стену страха и отрицания. Некоторые пытались объяснить это тем, что народ слишком устал.
Многие, так же как и я, потеряли своих близких во время войны. Каждый за эти годы многое испытал, о других вроде бы можно было и не заботиться. Немцы не нация революционеров. Они были нацией исполнителей приказов. Приказ заменял им совесть. Это стало их излюбленной отговоркой. Кто действовал по приказу, тот, по их мнению, не нес никакой ответственности".

Каждая фраза Ремарка пронзает как стрела, это же он не про немцев только, а про всех благообразных гестаповцев и палачей мира..

Где же найти спасение от  страха, ненависти и презрения? Ответ Ремарка все тот же - только любовь может заставить нас жить дальше и находить смысл в том, что мы делаем.

Натали Палей (прототип Наташи Петровой) и Эрих Мария Ремарк