5

Не знаю, как возможно описать удовольствие, полученное от чтения этой книги. Дело в том, что оно, это удовольствие, такое полное, такое объемное, а я в таком состоянии предпочитаю молча "вариться" у себя в голове, ведь все равно мои слова теряются в чувствах и блекнут бессильно после чтения 250 страниц текста высочайшей пробы. А это именно такой текст! Да, эта повесть - мемуары Валентина Катаева, но в них слышен не только автор, попеременно звучат голоса Ивана Бунина, Афанасия Фета, Александра Блока, Владимира Маяковского, Мандельштама, Булгакова, Олеши, Бабеля. Бунина много, Маяковского меньше, остальные редко, но все вместе – это русская литература первой половины ХХ века.

Воспоминания об Иване Бунине понравились безмерно, хочу и обязательно перечитаю не раз. В них интересно все - от личности самого Бунина, рассуждений Бунина о литературе, до описаний одесской жизни такой солнечной в начале и холодной в конце.

До сих пор меня тягостно волнуют косноязычные строчки Бунина того периода:
«Бысть некая зима всех зим иных лютейше паче»…
«Все лицо его тугое смехом сморщилось, корешки зубов из рота зачернелися»…
«Туманно утро красное туманно… Точите нож, мочите солью кнут!.. Давай, мужик, лицо умыть, сапог обуть, кафтан надеть, веди меня, вали меня под нож в единый мах – не то держись: зубами всех заем, не оторвут!»…

Катаев несомненно талантливый писатель, я ходила по его одесским улицам, я чувствовала вкус компота, который они с Буниным ели с ситным хлебом, поделив пополам, я продавала с ним родительскую мебель, когда чудом вернувшись живым из командировки в деревню и он узнал, что его отец умер, прочитав ошибочное известие о гибели сына. Революция – это страшно, но для молодых она была прекрасной! Катаев принял ее без оговорок, он ей служил, он прожил с этой верой всю свою долгую жизнь.

В Москве Катаев жил с 1922-го года. В московских воспоминаниях царит, конечно же, Маяковский. Оказывается вечер, накануне самоубийства, Владимир Маяковский провел у Валентина Катаева. Об этом вечере многие вспоминают. А вот о том, что у певца революции начались проблемы с цензурой, не знала. История с «Баней» удивила, как и покаяние за прекрасные слова в незабываемом четверостишии:

Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят – что ж?! По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь.

Я не читала раньше Валентина Катаева, школу опускаю, потому что совершенно не помню, что из Катаева мы изучали на уроках. Тем лучше, благодарю память за ее избирательность, впереди меня ждет еще много прекрасных открытий.