5 Старина Гомер, спасибо!

Читая Гомера в слух непросто подстроиться под темп. Есть маленькая хитрость. Музыка. Призовите её себе на помощь. Скажу так. Я не ожидал что Гомера можно читать под бит или под эмбиент. В этом нет никакого неуважения. Напротив. Это поиск очередной грани великого эпоса. И как подтверждение величия – все новые и новые грани открываются. Мощная художественная сила. Одиссей хитроумный, богоравный, Лаэртид многомудрый, долговечный, многославный, многоумный по ходу повествования и своих многочисленных странствий оправдывает все эти Гомеровы эпитеты. А чернобокие корабли, круторогие быки, множество богоравных лиц. Гомер обрушивает на своего героя множественные приключения: красивую вереницу образов – Эол, Сирены, Лотофаги, Лестригоны, Циклопы. С первого раза, конечно, во всем этом столпотворении героев в их концентрации на одном квадратном метре повествования, порой непросто разобраться. Но сам художественный поток, уносящий читателя на своих волнах куда подальше от ежедневной суеты, этот неисчерпаемый эскапистский потенциал, пиршество образов производят сильное впечатление. А как Гомер описывает пиры, коих в Одиссее немало. Это самые тучные быки, которые готовятся с особой тщательностью, самые вкусные и ценные куски отдаются самым-самым, вкуснейшее вино, бодрящее участников застолья, и конечно, как на пиру обойтись без историй, рассказанных таинственным голосом. Для тех, кто читал Улисса Джойса найдется дополнительный пласт для повторного интереса к этому опусу.
Помимо Одиссея, конечно, яркими получились и образы его домашних: Пенелопы, Телемака, воспитателей и пастухов. Простая история, облекаясь в слово становится бессмертной. Итака приобретает нарицательные черты. Ткущая, а потом расплетающая ткань Пенелопа так же образ который эксплуатируется искусством. История верности и вероломства женихов и вообще Одиссея наполнена очень живыми и яркими образами, что делает ее на удивление современной, если привыкнуть к гекзаметру. Но, наверное, подлинное раскрытие Одиссея получает не с первого прочтения, ведь конечно великие произведения часто не про содержание (на котором фокусируешься при первом прочтении), а форма (в Одиссее это запечатленная форма прекрасного). Огромный подарок, который получает читатель в наследство за свое упорство огромная галерея живых образов, актуальных и ярких, способных воодушевить и влить в читателя инъекцию незамутненной первосортной эстетики.