5 О tempora! o mores!

– О tempora! o mores! – вослед за выдающимся оратором Цицероном мог воскликнуть пиит-философ в эпоху императорского Рима после прочтения данной книги, сожалея о давным-давно минувшем благодатном времени Римской республики.

У меня смешанные чувства! Во-первых, я рад, что наконец-то познакомился с сим великолепным образчиком античной литературы. С огромным удовольствием я погрузился в непознанный мир древнего общества; моя душа без устали наслаждалась и ликовала... На мой взгляд, литературный дар Апулея проявился прежде всего в сочной многообразности. Я не преувеличиваю, но почти с каждой страницы просились цитаты, и было крайне сложно выбрать... Никак не пойму, как же мне теперь читать современную любовную прозу? Что там обычно: «Я тебя люблю!» и «Я тебя хочу!», первое красиво, но банально – давно оскомину набило, а второе пошло и недостойно настоящих чувств. То ли дело у Апулея: «Едва получил я удар стрелы в самую грудь от жестокого Купидона, как тоже сильно натянул свой лук и теперь страшно боюсь, как бы от чрезмерного напряжения не лопнула тетива. ...Распусти косы и подари мне свои желанные объятия под покровом струящихся волною волос.» Ну разве это не чудесно? Думается, редкая женщина устоит после такого нетривиального признания. Я, конечно, иронизирую, но призываю всех помыслить здраво на досуге: не кажется ли вам, что мы стали слишком уж рациональны в жизни, а особенно в любовных отношениях? Простота и естественность любых отношений вовсе не означают отсутствие творческой мысли и нищету чувств.

Во-вторых, испытываю сожаление, которое преследует меня всякий раз при чтении подобной литературы. Сколько тысячелетий лучшие умы боролись за улучшение человеческой породы, а воз и ныне там. Древние греки... Древние римляне... Средневековые поэты и мудрецы... Литераторы и учёные нового и новейшего времени... Уходили люди, сменялись поколения, погибали цивилизации, а сущность человека оставалась неизменной – обыватель всегда желал одного: хлеба и зрелищ. Тысячи лет лучшие умы человечества высмеивают пороки, а они никуда не деваются. Я далёк от циничного утверждения, что все люди одинаковы, и охотно признаю, что многие стараются преодолеть в себе животное естество  и развиться в высокодуховную личность, которой не ведомы алчность и стяжательство, лицемерие и ханжество, воровство и убийство и т. д., и т. п. Но большинство то людей, чего греха таить, остаются людьми в высшем понимании сего слова лишь условно, а на деле ими руководят не высокие помыслы, а низкие позывы. А почему так? Ответ прост: так жить проще!

Исходя из вышесказанного, резюмируя, позволю себе процитировать великого Цицерона и воскликнуть в знак солидарности с пиитом-философом эпохи императорского Рима:

– О времена! о нравы!