5

Такая странная хорошая книга. И дело даже не в том, что она совсем-то ничего не имеет общего с завораживающим одноименным фильмом - разве что пару сценок на три страницы. И не в том, что в ней совсем нет сюжета - где наша не пропадала, и не такое читывали. Однако ж, мысль автора порхает по страницам, как расслабленный мотылек, а ведь никакая известная человеческая логика не соединила бы эти предложения в абзацы, а иногда даже и слова в предложения.
Ну что тут скажешь. Ясно же, что и переводчик сделал свое черное дело - и не исключено, что сделал не нарочно, из страшной мстяти несостоявшегося писателя состоявшемуся, а просто отчаялся понять автора.
А еще иногда просто хочется схватиться и вырвать себе все волосы от нездорового увлечения автора смачными описаниями ремонта, а также мясных блюд, подчеркивается - из утки, которая еще утром крякала, либо же из кролика, которого несколько часов назад можно было наблюдать в виде пушистого комочка с блестящими глазками. А объяснение тому простое: описания всего остального, скажем, достопримечательностей у Фрэнсис Мэйес выходят занудными донельзя. К счастью, их совсем мало.
А все ж, книга эта совершенно прекрасна в своей искренности. У родного нашего Питера Мейла вы такого не найдете. Она играет с читателем, как наивный солнечный зайчик, заманивая прелестями настоящей первобытной жизни.

Сегодня завершился ремонт, тянувшийся три года. Мы сидим в компании друзей в своем замечательном доме - все именно так, как я рисовала в воображении. Я иду в кухню и начинаю раскладывать местные сыры на листья винограда. Я предвкушаю удовольствия трапезы. На мне белое льняное платье с короткими рукавами, которые торчат как крылышки. Прямо надо мной Примо скребет пол. Я поднимаю голову. Он удалил две плитки, и в потолке образовалась дыра. Как раз в тот момент, когда я наклоняюсь к тарелке с сырами, Примо нечаянно спотыкается о ведро, и цемент льется мне на голову! Мои волосы, платье, руки, сыры, пол! Я смотрю наверх и вижу его испуганное лицо.