5

В аннотациях пишут, что это книга о Германе Лопатине. Я бы так не сказала, хотя он действительно единственный сквозной герой. Скорее, это сцены революционной жизни, где в каждой части своя центральная фигура. Поэтому в некотором смысле можно сказать, что это книга и о Нечаеве, Чернышевском, Азефе...

У меня осталось некоторое недоумение по поводу выбора этих сцен. Если канва - биография Лопатина, то выпущены некоторые ключевые события. Если основа - развитие революционного движения, то опять не хватает основных поворотных моментов. Пожалуй, выбор сюжетов кажется логичным если рассматривать его с точки зрения проблематики 60-х (20-го века). А Давыдов все свои книги о народовольцах пишет именно языком 60-х. Если в романе об Александре Михайлове в центре была интеллигенция и власть, то здесь - цель и средство. Нравственные границы допустимого в революционной борьбе. Недаром начинается повествование именно подробным разбором дела Нечаева и периодически к нему возвращается. Что интересно, непосредственным предшественником Азефа автор видит именно Нечаева, а не Дегаева, как можно было бы думать.

Давыдов пытается показать, что заговор, тайное общество всегда ведет к нравственной деградации. "В темноте заводится плесень". Не то чтобы я с этим не соглашалась, но вопросов тут все равно больше, чем ответов. В любом случае порадовала фига в кармане, с которой автор критикует эсеров. Там нет ничего, что нельзя было бы отнести к большевикам.
С другой стороны, в этом ключе (целей и средств) я неожиданно подумала о первых неизбежных жертвах революционеров: их ближайших родственниках. Жертв настолько обыденных, что никто их в этом качестве и не рассматривает.