Изначально "Реформатора" я брал как некий эксперимент. дело в том, что с современной отечественной литературой я знаком слабо, а приобщаться хотелось. Но ведь простых путей мы не ищем, к чему нам Акунин, Улицкая, Пелевин.... И пошли поиски. План был следующим:
- промониторить литературные журналы современной России;
- выделить главных редакторов;
- найти в свободной продаже их книги;
- выбрать доступную и, как кажется с первого взгляда, интересную.
Так я и вышел на творчество Юрия Вильямовича Козлова, главного редактора журнала "Роман-газета".
Я сдулся на 150-ой странице или около того, месяцами (двумя) пробираясь через мысли автора. И я полностью осознаю, что это скорее моя проблема, хотя её причины могут оказаться критичными для многих.
Итак, немного о сюжете. Мы начинаем наблюдение за историей в скором будущем, омрачённое (или осчастливленное) антиглобалистской революцией. Главный герой - фоновый персонаж, человек-никто для самого себя и своего времени. В его жизни слишком много среднестатистической никчёмности. Но определённые события заставляют маятник раскачиваться, раскрывая не только настоящее героя, но и его история, и историю России в представлении автора.
И здесь следует описать основные проблемы, с которыми я столкнулся:
1. Язык главного героя. Я понимаю, что автору необходимо было создать образ буксующего человека ( и это у него получилось), но в жертву была отдана лёгкость чтения, поскольку очень сложно продираться через монологи и мысли человека, занимающегося интеллектуализацией и постоянно выходящего на какие-либо развилочные мысли в формате скобок. Знаю, что сам грешу скобочным описанием. но не в таких масштабах! Когда треть страницы спрятана в (), то получается ().
2. Юрий Козлов - человек умный. Это видно по тексту, по содержанию, по мыслям. и философские рассуждения, проходящие чаще всего в прошлом между мужской частью семьи главного героя, любопытны, занятны, а некоторые куски хочется выписать как отдельную и самодостаточную цитату. Но и с этим аспектом Юрий Вильямович, на мой взгляд, переборщил. Ибо, если я захочу почитать философские рассуждения, я, скорее всего, возьму не художественную, а специализированную литературу. Слишком большой объём философствования мешает самому сюжету, действию.
3. Вот это уже точно лично моя придирка. Магический реализм очень удачно используется южноамериканскими авторами. Здесь, пожалуй, тоже есть попытка сыграть на этом поле, но вместо органичного полотна получается разноцветная мозаика без орнамента. Вроде бы края кусочков подходят другу к другу, но вот цельности не чувствуешь. Не исключаю, кому-то это показаться действительно лишь вкусовщиной.

Таким образом, основная преграда на моём пути к прочтению оказалась сложность восприятия текста как художественного произведения. Впрочем, прошу, если кому-то попадётся в руки эта книга, дать ей шанс.