0.5

Кто-то там обещал постмодернизм… Где, скажите мне, можно отыскать постмодернизм в слабосильной попытке подражания роману викторианской эпохи? Это же копия, списанная с занудного Диккенса, разве только что раза в два весом побольше. «Холодный дом» его не читали, не? Так вот там тоже завещания, суды, надежды на богатое наследство, но хотя бы сплошь мораль «не надо гнаться за наследством, тратя лучшие годы, строй сам свою жизнь». А тут… «божечки-господи», как говорит участковый терапевт моей соседки… тут вся жизнь Джона построена на погоне за наследством.

Ну, нет постмодерна — будем ваять его сами. Для начала я по ошибке взяла второй том. Ничего не поняла, кроме того, что некая истеричная баба, тупая до безобразия и ни на грош не умеющая излагать мысли, занимается графоманством вместо того, чтобы зарабатывать на жизнь. Ну-ну. Слава богу, тут-то ей и конец пришёл. Ну, не тут, а раньше, поскольку книжку уже читал её сын (на удивление более сообразительный), но — гора с плеч. Дойдя до 4 части и возмутившись, а где вторая, третья, да и первая вообще, я понял, что, очевидно, они в первом томе, который я, мягко говоря, упустил. Ну, хоть не автор писать не умеет, а моя промашка — порадовался я и открыл первый. Забавно восполнять белые дыры из детства Джона его собственными воспоминаниями. Но вся история снова и снова пестрела примерами непроходимой тупости его матушки (вот у кого было психическое расстройство, у неё, а не у Питера! Ибо мания преследования налицо, да и все эти Враги и Отцы с больших букв просто бесят, уж извините), до самой её смерти. И ещё одно доказательство её тупости — это стремление сохранить всё в тайне: знай бы Джонни, в каком доме живут Клоудиры, он бы уже туда не вошёл. За три версты бы обходил. Предупреждён — значит вооружён. Но Мэри тупа, и к сожалению, непроходимо.
Второй момент постмодерна был не менее эпичен. Читаю в метро о том, как Джонни продавал кукол, что-то вдруг переклинивает в моей голове и я решаю, что он вернулся домой, и видит там, как Панч (ну не могу я упомнить эти дурацкие фамилии всех второстепенных персонажей, одних Мампси с Клоудирами за глаза хватило уже — в общем, перепутал я его с Пичментами, у которых в то время обретался Джонни) ругается с женой. «Мистер Панч ныряет под сцену», — читаю я и кричу на весь вагон зычным голосом, так, что стёкла вылетают напрочь и ледяные вихри сметают шапки с присевших друг на друга струхнувших пассажиров: «Браво, Чарли, браво, спасибо за этот сюр! Панч — это же фамилия, кажется, аналога нашего Петрушки, представляете, представляете, да, Джонни возвращается домой, а там ему кукольное представление в лице его хозяев!». Но увы, снова весь постмодерн намешан мною. Р — разочарование. Нет, скажите, какой, вот какой смысл повторять такое же в точности, как то, что писал Диккенс лет двести назад?
Единственные крутые персонажи во всей книге — это кукольники. Вот про таких бы я посмотрел фильм. Читать про них — словно булку шоколадным сыром намазывать: наконец-то проблеск интеллектуальной беседы! Чтобы я, да радовался речам о политике?!. А вот представьте ж, радовался!!!
Что касается фамилий — мне кажется, у автора просто не хватает фантазии на их фонетическое разнообразие, иначе как объяснить, что Барбеллион и Беллринджер практически анаграммируют друг друга, а Ноллот возникает в романе одновременно с Яллопом?..
Про сумбурный конец и Генриетту я вообще промолчу, ибо он доказывает, что книги Паллисеру писать не дано. Уж романы-то во всяком случае.
Надо, впрочем, отдать должное Паллисеру, как детский психолог он, пожалуй, что маху не дал: есть там такой момент, когда для Джонни вдруг «всё в мире становилось спорным и ненадёжным» — такой период непременно бывает у каждого в детстве, хорошо, что заметил. Поскольку мой приятель-психолог Danir1 не смог вспомнить, есть ли конкретное название у такого прекрасного момента, мы сообща решили называть его «ачба»: слово хорошее, никто до сих пор не употреблял.

В общем, господа, представляю краткий словарь непонятных терминов, встреченных в книге, он же выполняет функцию необходимых с моей точки зрения примечаний:

Враг — претензия на философскую категорию.
Генриетта — плагиат на Генриетту.
Кавендер Томас (на обозе которого бежит Джонни из «школы») — плагиат на старика Кавендиша из «Облачного атласа» Дэвида Митчелла.
Квинканкс — попытка посредственностей выжить самим и выжить друг друга с этого свету. И при этом выжать как можно больше денег и всяческих других материальных благ.
Квинканкс (2) — плагиат весьма низкого пошиба на «Человеческую комедию» Бальзака.
Кодицил (иногда звучит как кодацил) — лекарство из аптеки, содержащее наркотическое вещество, заочно своим существованием опьяняющее разум всех родственников и знакомых тех людей, в чьи руки оно попадает. В данном романе помянутый — завуалированная пропаганда допинга: против вирусных бацилл принимайте кодицилл!
Кувыркач натуральный — плагиат из «Попытки к бегству» Стругацких : сами видите, в какое ничтожество Паллисер посчитал возможным обратить структуральнейшего лингвиста. Натуральный кувыркач!
Отец — см. Враг.
Отец (2), а именно «очная ставка» с ним, которая заставляет Джонни задуматься, не он ли сам сумасшедший — плагиат на «Остров проклятых» Мартина Скорсезе: приём аналогичного переворота всего с ног на голову.
Паллисер — перефраз фразы «пал ли сэр?», плагиат горьковского «да был ли мальчик?» из «Жизни Клима Самгина» , в такой же степени имеющий отношение к ребёнку (Джонни), как и в романе Горького и представляющий главную интригу всей книги, так и не раскрытую автором.
Степлайт (он же Сансью) — плагиат, поскольку персонаж представляет собой облегчённую версию Степлтона, четвёртого Баскервиля из «Собаки Баскервилей» : тоже гонялся за наследством, строил козни и плохо кончил. Лайт-Степлтон = Степлайт.