5

- "Пираты карибского моря" новые выходят, - говорит муж, глядя на постер напротив выхода из кафе.
- Я не очень люблю это кино - отвечаем в унисон с дочерью. Взглядываю на нее, озадаченная, мне казалось, что в детстве они с братом смотрели про Джека Воробья с удовольствием - Нет, только совсем первые фильмы, - отвечает. "А Андрей Колесников любит это кино и его дети любят" - думаю невпопад, но вслух произнести благоразумно воздерживаюсь.

Позже дома захожу в спальню, на экране телевизора Гарант, вглядываюсь с интересом: "Представь, я уже полгода Путина не видела, с тех пор, как у вас в Краснодаре гостила" -"Некоторые его за всю жизнь ни разу не видят" - невозмутимо парирует муж ("Я Путина видел" - выскакивает из глубин подсознания). Затем президента на экране телевизора, которого и правда никогда не включаю, сменяет приятный дядька средних лет - вещает что-то верноподданническое о великом уважении, питаемым японскими официальными лицами к главе нашего государства. Интересно, в общем, говорит. "А это не Колесников?" - спрашиваю. "Он самый, официальный путинский летописец" "Подожди. он же в опале вроде был и со сцены сходил". "Теперь вернулся".

Дважды за вечер вспомнить одного человека, о котором лет шесть как думать забыла, случается не часто, а поскольку совпадение есть неосознанная закономерность, думаю освежить в памяти, что говорила о книжке про Машу и Ваню и ничего не нахожу. То есть, читала задолго до того, как начала рассказывать о прочитанном (вдруг кому пригодится), но засело в памяти глубоко, эта ассоциативная цепочка к "Пиратам" как раз оттуда - герои книги, отец и дети, пересматривают в самолете фильм, который запилен детскими бесконечными смотрениями до "наизусть".

Но самая первая встреча с автором была прежде книги. Симпатичный парень в "Школе злословия" рассказывал, исполненную кафкианского абсурда историю о журналистской командировке. В какой-то невероятно грибной год, грибы начали мутировать и, прежде безвредные, стали ядовитыми, а ядовитые мимикрировали под съедобные и прокатился вал грибных отравлений, и в ту грибную область отрядили столичного журналиста с фотографом. Ну, чтобы привлечь внимание к проблеме, остеречь неосторожных.

Так вот, в больнице корреспондентам рассказывают странные и дикие истории о грибной одержимости местного населения, среди которых одна о парне, которого буквально с того света вернули, откачав после отравления жареными грибочками и первое, что он делает, сбежав из интенсивной терапии домой - доедает, что осталось на сковороде. "А с кем еще из врачей можно побеседовать?" - спрашивают. "А никого нет сейчас, - слышат в ответ, - Год такой грибной, они все за грибами поехали" Абзац.

И я тогда начала читать все, написанное Колесниковым, до чего могла дотянуться, всю подборку статей из "Коммерсанта". Книги, в заглавиях которых фигурировало имя народно-любимого президента, по причине совершенной аполитичности читать не могла, даже не пыталась. Но вот за "Истории про Машу и Ваню" взялась. И это оказалось чудесным чтением, "От двух до пяти" образца нулевых. Умная, добрая, тонкая и забавная книга. исполненная огромной нежности к тем, о ком ведется рассказ. И это бывает по-настоящему смешно, а бывает грустно. И напоминает рассказы Зощенко про Лелю и Миньку. И это книга о таком детстве, которое каждый из нас хотел бы подарить своим детям. У него хватило таланта и удачливости, он сумел.