3.5

По мере того, как я последовательно читаю декалогию шведских детективщиков, все отчетливее видно, как полицейский детектив сменяется социальным романом. Уже не расследование преступления занимает авторов, а обличение язв существующего строя. Сюжет этого романа по сути сильно напоминает «Полиция, полиция, картофельно пюре» Только на этот раз жертвой отчаявшегося мстителя стал не банкир и не промышленник, а полицейский. Сначала я подумала, что «Негодяй» в названии романа – это имя, которым окрестили убийцу полицейского. Отнюдь, негодяем была жертва. Худший полицейский из тех, кто когда-нибудь служил в полиции Швеции, так говорят о нем коллеги. Человек с откровенно садистскими наклонностями (Чему он учил молодых солдат в армии? – как содрать с живой свиньи шкуру, чтобы она не верещала. Очень просто – сначала вырезать ей язык. У меня дрожь по телу шла от таких «уроков») оказался облечен практически неограниченной властью, властью данной ему государством и этим государством не контролируемой. Все жалобы на комиссара полиции Нюмана попадали к комиссару полиции Нюману же. Круговая порука среди подчиненных, обученных работать именно так… А формально – никаких жалоб, сплошные благодарности. И ведь нельзя утешать себя, что это у них, в Швеции, а у нас все по-другому. Нет, это похоже на общий дефект всей полицейской системы. Неконтролируемая власть и круговая порука. И снова я процитирую Веронику Долину:

Стань бродяга, последний бражник,
Всё пропей - с головы до ног,
Но не будь ни тюремщик, ни стражник -
Это всё палачи, сынок.

Считается, что убийство полицейского – ЧП и вся полиция встает на уши, чтобы поймать убийцу. Мне страстно хотелось, чтобы убийцу не нашли. Пусть это будет неудача Мартина Бека и его команды, но пусть его не найдут, не поймают, пусть это будет их неудача… Пусть хотя бы видимость справедливость торжествует