5 Двоемирие живет и процветает в сказках Гофмана.

Когда-то давным-давно, когда снег был ослепительно-белым, солнце голубым, Луна красной, а все мужчины холостыми, я встретила одного чудака, который, стоя на высокой тумбе на одной из шумных улиц города и продавал счастье. Продавал, это слишком, громко сказано. Он отдавал за несколько символических рублей книги. Разные книги. У него их было много. И каждому он продавал ту книгу, которую хотел. Мы не имели права выбора. Он внимательно прищуривался, глядя на человека, подошедшего к нему, ехидненько улыбался и, прижмурившись, то ли от ослепительного солнца, то ли, наоборот, не видя, раздавал книги.
Книги очень хорошие, ухоженные, жившие ранее респектабельной жизнью за стеклянными окнами своих шкафов. В каждую книгу он вкладывал записку. Мне он выдал, вернее, торжественно вручил, Гофмана, Золотой горшок, и вложил туда записку. Записку я прочитала дома.

Вот ее небольшой текст.

Шурка, тебе позвонят, когда меня уже здесь не будет. Я слишком слаб, чтобы самому проститься со всеми. Помни, я все сделал правильно. Никто не виноват. Просто виноват я сам, и моя гордыня.
Я уезжаю и уже никогда не вернусь, так будет лучше. Вы все получите мои записки, я все еще верю, что люди добрые.
Не каждая иллюзия превращается в жизнь, но, имея свой собственный мир, легче удержаться в реальном мире.
ПЕВЕЦ.

Я позвонила, прочитала записку, мне сказали спасибо. Тихо, очень тихо..

Мне повезло, я тогда впервые повстречалась со сказкой Гофмана «Золотой горшок».
«Золотой горшок» - ныне самая любимая сказка Гофмана. Нет. Все иначе. Пожалуй, единственная сказка, которую я люблю. Потому, что в детстве все сказки причиняли мне невероятные эмоциональные переживания и мучения, слезы и страх. Ведь известно, что прежде чем добро победит и выдаст свои подарки, сколько слез прольешь, переживая о тяжелых испытаниях бедных героев. Да? Ведь так. Мне всегда сказочники представлялись мучителями, и не желала я никаких иносказательных подсказок и подмигиваний авторов, «мол, не переживай, все обойдется и будет хорошо». А вот Гофман понравился, наверное все же с той истории, что я вспомнила. Посыл был!!!
Не могу утверждать с уверенностью, что Гофман слишком уж добр к читателю, но есть в нем некая неуловимая грань неперебора, когда весы, на которых лежат «дары» добра и зла уравновешиваются.
С возрастом «Золотой горшок», как и другие произведения Гофмана, понимаешь иначе, но единым остаются ощущения. Много ощущений. Например, того магического ослепительного света, в который ты вместе со студентом Ансельмом попадаешь в волшебный сад с исполинским кустом пламенных красных лилий и вдыхаешь те же сладкие, терпкие ароматы, что и он, и не замечаешь того, что пестрые птицы в саду смеются над вами, и так же манит золотой горшок, от которого невозможно отвести глаз, и возлюбленная студента Серпентина несет золотой горшок, из которого выросла великолепная лилия. Праздник любви!

Чтобы насладиться безумными фантазмамы, когда все твои обычные дела и занятия вдруг кажутся тебе такими ничтожными и неважными, а благоухающая греза всюду носится за тобою в прозрачных и расплывающихся образах так, что отодвигает повседневную жизнь в туманную даль. А то волшебное царство, в которое попал студент Ансельм, полное удивительных чудес, наслаждений и превращений, насмешливо приоткрытое для него строгой богиней, когда ты неожиданно узнаешь в том царстве знакомые тебе лица. Что это? Ты в сказочном мире? Или сказочный мир переселился к тебе? Или ты живешь в двух мирах?
Уверена – волшебный мир должен существовать. Пускай, придуманный тобой и только для себя, в который ты можешь никого не впускать, а просто закрыть его, этот чудесный мир, где постороннему взгляду многое может показаться бессмысленным и безумным, но именно этот мир не только не нелепость, и даже не аллегория, а чистая истина, позволяющая смелые мечтания при удаче превратить в жизнь. Эрнст Теодор Амадей Гофман виртуозно владеет искусством сотворения иного мира, куда он гостеприимно пускает всех, кто жаждет новых ощущений и излечения от меланхолии.