5 От славянства до Руси

Валентин Иванов сумел найти эпиграф к книге первой такой силы и точности, что его невозможно пропустить мимолётно и не стырить в текст отзыва:

"Русский народ всей своей громадной массой не мог вдруг в 862 году размножиться и разлететься сразу, как саранча, его города не могли возникнуть в один день. Это аксиома. (Ю.Венелин)"

И действительно, ведь не по мановению волшебной палочки вдруг и внезапно появились все эти Новгороды и Псковы, Мински и Рязани, Смоленски и Киевы, появились уклад и законы жизни многочисленных славянских племён и родов. И конечно же была предыстория всего этого — частично мы познакомились с ней в книге того же самого Валентина Иванова "Русь изначальная", и вот теперь продолжаем наше путешествие вглубь веков к истокам русской государственности и народности в этой книге.

В центре внимания Валентина Иванова находится Господин Великий Новгород (на тот момент совсем ещё не Великий и не Господин, по крайней мере в книге это название города пока ещё нигде не мелькает, везде этот форпост северо-западных славян — ильменских словен — называется просто Новгород. Середина IX века от РХ (хотя тогда летоисчисление от РХ на Руси ещё не вели, не было тогда у славян этого ближневосточного европейского божества), город живёт своей обычной тревожной торговой жизнью — торговой потому, что через Новгород проходит знаменитый летописный торговый путь "из варяг в греки". А тревожной в силу соседства — в Скандинавии вовсю гнездятся свободные ярлы, которые на своих драккарах с ватагами викингов пиратят всю Европу и разевают рот на восточные земли и города. А кто у нас на востоке от Скандинавии? Правильно — свободный и богатый Хольмгард (Новгород) да ещё неоткрытые неисследованные земли на восток от Скандинавии и непокорённые народы, там живущие.

Автор нам показывает две экспансии. Одна — стремление свободных новгродичей к открытию новых земель и освоению их, к установлению торговых и тесных соседских хозяйственно-родовых и по сути уже семейных отношений с народами, населяющими эти вновь открываемые и осваиваемые земли. Группа-ватага новгородских повольников отправляется на северо-восток в богатые дичью и пушниной земли, где встречается с местными народами, живущими ещё в каменном веке (железа и вообще металлов они не знают и живут охотой и рыбной ловлей, ну и наверное немного растениеводством, но скорее собирательством). О перипетиях этого похода-экспедиции и открытии будущих архангельских земель и повествует нам автор.

А другая экспансия связана с военным нападением ярлов-викингов на своих драккарах и на вновь открытые новгородичами архангельские земли, и на сам вольный Новгород. И вот это противостояние пиратских разбойников и мирных новгородичей и составляет затем всё содержание романа.

Понятно, что книга, написанная в советские времена и русским писателем, наполнена гневом по отношению к захватчикам и разбойникам нурманнам (норманнам) и сочувствием по отношению к своим, русским, новгородским. Вряд ли уместно упрекать за это автора. Но чтобы авторская позиция стала понятнее, Иванов в эпилоге рассказывает нам о судьбе нескольких из выживших после этой "экспедиции" ярлов-викингов — история более чем бесславная (если конечно не считать славными делами разбойничьи кровопролитные набеги, грабежи и убийства и прочую пиратскую "прелесть"). Так что я в своём восприятии книги скорее вместе с Ивановым — сочувствую новгородичам (тем более, что я и сам новгородских кровей и имею полное право быть "за наших"!) и негодую на подлых норманнов.

Не знаю, как там с точки зрения исторической — в том смысле, что не уточнял, насколько содержимое книги соответствует разным летописно-историческим источникам и точкам зрения специалистов, — но как литературный труд книга читается очень легко, событийно-драматический ряд наполнен разными будоражащими происшествиями и яркими запоминающимися героями и антигероями. Пять баллов!