3.5 Шизофрения как норма жизни.

"Он понял, что в этом грязном мире насилие — наилучшее средство для разрешения возникающих проблем".
"Правда, мне кажется, что насилие — это тоже форма общения… "

С японской литературой знакома мало. Слишком загадочна для меня эта страна и её народ. Читая, например, небольшую новеллу Рюноскэ Акутагава, мой мозг требует перечитывания, чтобы перестроиться на совершенно другую волну восприятия. Поэтому каждую новую книгу беру с острасткой и тайным ожиданием раскрытия истины.
"Линии" показались многообещающим знакомством с Японией. Эта книга похожа на множество новелл, собранных под одной обложкой.
Мукаи -> Джунко -> Юкари -> Такаяма -> Коиде -> Ясуко -> Акеми -> Каору -> Норико -> Юко -> и тд, цепочка достаточно длинная, но лишь Юко упоминается в разговорах не единожды, прославившись своим умением "читать электрические сигналы прямо по проводу".
Название каждой главы - новое имя, а каждого из действующих лиц можно представить участником эстафеты. Эстафетная палочка передаётся от одного героя к другому. За время забега мы успеваем кратко познакомиться с заглавным персонажем, с его детством, работой, родственниками, узнать диагноз и посчитать тараканов. Казалось бы, замечательный способ ближе узнать страну, не об этом ли мечтала?
Но! Большое НО: все случайные участники линейной истории - это типы со сдвигом. Чего только не водится в их головах и душах, какие фобии и мании ни одолевают. Истерия, наркотики, депрессия, маструбация с мазохизмом вкупе, самые немыслимые отклонения (например, не чувствовать вкус еды или боязнь чужих взглядов) и увлечения (например, паразитами) наполняют страницы книги.
Если речь о проститутках, то обязательно с садомазохистским уклоном:

Но больше всего ей нравились садомазохистские игрища, и, разойдясь с мужем в тридцатилетнем возрасте, она открыла клуб.

Если секс, то самый грязный и с самого раннего возраста:

Фуми было всего двенадцать лет, но она знала все о сексе, включая даже вопросы беременности…
Пока они находились вместе, она была постоянно возбуждена и не переставала сосать его член даже тогда, когда накручивала себе бигуди или сушила волосы феном.

Если рассказ о родителях, то они приёмные или насильники (или и то и другое вместе), а настоящая мать пятнадцатилетняя школьница:

После этого случая приемный отец стал постоянно избивать пасынка, а мать Кодзи испытывала извращенное наслаждение, поливая спину Фуми кипятком, но только тогда, когда рядом не было никого, кто мог бы ей помешать.

Если прочитать мысли, то каждый мечтает убивать или хотя бы делать больно другому:

Сострадание тоже было опасно: она беспричинно хотела убить каждого, кто жалел ее.

Хватает и таких, которые не прочь причинять боль себе:

Парень приложил кончики своих пальцев к раскаленной керосинке и продержал их секунд десять. По комнате пополз запах горелой кожи и ногтей. На глазах у парня выступили слезы.

Насилием наполнен каждый в этой альтернативной истории. Насилие, как потребность и норма. Насилие, как средство для получения удовольствия. Насилие, насилие, насилие... И даже секс, которого в книге предостаточно, тоже выглядит одним из видов насилия.

У нас тут вещи и посерьезнее случаются! Дети убивают других детей, бомжи мочат бомжей, дети режут своих родителей, а те душат своих детей… Отчего это все, а? Откуда все это дерьмо?

Хотела я того или нет, но все образы постепенно слились для меня в один. Уверена, что это такая задумка автора. Не зря ведь каждый из участников-отрезков длинной линии описаны по одной схеме. Итак, какой он, средний арифметический отрезок? Вывод-заключение неутешительный:
1. Он (она) воспитывался в семье, где родители (один из родителей) были психически неуравновешенными, независимо от того приёмные они или настоящие. Ребёнок подвергался насилию.
2. Ранняя половая жизнь. Часто уже в школе девочки успевали сделать несколько абортов или рожали, отдавая ребёнка в чужую семью. Беспорядочные связи.
3. Самые невероятные отклонения от нормы, но всегда с уклоном в садомазохизм. Герой (героиня) получал удовольствия, убивая, истязая, нанося увечья себе или другим.
4. Никто не считает своё поведение ненормальным, вспоминая, что именно так обращались с ним в детстве.
Замкнутый круг.

А теперь сижу и думаю: автор избрано вылавливал своих героев в самой мутной воде или это норма для Японии? Даже если эти линии извращенцев, насильников, жертв - одна сплошная гипербола, всё равно возникает чувство, что с японцами не всё в порядке.
Мерзкий осадок от прочтения и страх, что отдельные моменты будут преследовать ещё долго.

Ее преследовали кошмарные картины, например окровавленные грибы эноки. Она подала их к ужину, а потом, вскрыв живот убитого, вдруг наткнулась на них. Они плавали в крови и еще не успели перевариться. Сначала Минако приняла их за глистов или каких-то других паразитов и только потом узнала те самые грибочки, которые она так любовно поджаривала в кипящем мавае, перед тем как подать к столу.

Вот такое непростое оказалось это знакомство...