5

Ça va. Je pense que tout le monde sera d'accord que la seule façon logique de commencer cette critique est de la commencer en Français. Oui, je comprends que la plupart d'entre vous ne comprendraient rien, mais que faire. Ça vaut le coup. C'est, pour ainsi dire, un hommage au grand écrivain Jean-Michel Guenassia et à son travail “La vie rêvée d'Ernesto G.”, qui est écrit dans cette langue elle-même. De plus, en profitant de cette opportunité, je voudrais dire bonjour à Adèle Exarchopoulos (tu me manques) et à mon ami Fedor, qui vit à Marseille. Fedor, tu sens mal, une banane pourrie! Ok, maintenant, quelques mots en Russe. Ensuite, il y aura l'espoir que nous nous comprendrons mutuellement. Et oui, ceux qui parlent français - j'attends vraiment vos remarques à mon français. Bananes pourries!
Allez, attaquez!
Un pour tous, tous pour un!

Ну что ж, настало время. Жан-Мишель Генассия встал в грустный и печальный ряд вместе с Нилом Гейманом, Питером Хегом, Джо Хиллом и (вот-вот) Дэвидом Митчеллом. Самые пытливые наверняка уже поняли в чем тут грусть и ненастье – кончились переведенные на русский язык книги очень хороших писателей. Если с условными англосаксами это еще как-то поправимо, на них можно попереть со словарем, то с теми же Хегом и Генассия - это отвратительно неосуществимо. Тем ценнее эти моменты, когда ты открываешь книгу и опять попадаешь на пару дней в объятия пушистых добрых котов, бьющих золотом антилоп и Сэлмы Хайек. С Генассия – это вот просто по умолчанию происходит. И если бы существовал аппарат, наподобие счётчика Гейгера, но измеряющий не смертоносные частицы, а трогательную доброту, то он бы зашелся в дикой трескотне и трещал бы, пока бы ему не показали что-то злое и некрасивое, например, как говорит одна из моих бывших спутниц жизни, меня.

К слову, «Удивительная жизнь Эрнесто Че» (о названии пару слов ниже, как я могу не вспомнить переводчиков) достаточно сильно не похожа на «Клуб неисправимых оптимистов», но техника мазка все равно узнается – та же смелая работа с историей, разбитые повсюду сердца, и слезы единорогов. Объяснить кроме как последним фактором магию обаяния произведений Генассия я не могу. Потому что, ну вроде бы было уже все это десять тысяч раз, но на нужную кнопку нажать может не каждый. Видите, что бы или как бы ты не пытался рассказать о книге – все упирается в сверхъестественные материи. Ну или, как некоторые скажут – писательский дар. Что бы оно ни было, кстати, оно по-настоящему работает только в этой книге и в Той Самой («Клуб неисправимых оптимистов»), поэтому я настоятельно рекомендую к прочтению только их. Дальше – будет интересно, но можно и манкировать. Точнее можно, но не нужно. Глуховский только этого и ждет (Привет, Димка, ты поправился что ли опять?).

И немного о содержании, потому что мне нужна хорошая правильная подводка к обсуждению названия (редкий момент, когда я не буду кричать ДА КАК ВЫ ПОСМЕЛИ). Тут у нас главный герой из Чехословакии, которого страшно мотает жизнь (как географически, так и в общечеловеческом плане), но который не жалуется и вполне себе оптимистично и смиренно идет вперед (вспомнился сейчас Юнас Юнассон и его старичок, почему, кстати, его не переводят?). Ну и, конечно же, исторические события – это исторические персоналии. И что бы вы думали? В чехословацких лесах кого только можно не встретить. И тут я задался вопросом (когда прочитал уже достаточно много), а правильно ли так толстовато намекать, кого можно встретить в чехословацких лесах. Я тут же полез за исходными данными и, конечно же, ну это даже сомнений не было, наш переводчик перевел не так, как книга называется. Но, о чудо, он сделал это правильно и хорошо. В оригинале книга называется “La vie rêvée d'Ernesto G.” (вы что, не читали первый абзац? Ну и что, что на французском?). Понимаете, да, где поработал человек? Так сказать, намекнул всем, что никто у нас в стране не знает фамилий профессиональных революционеров. И правильно сделал. В оригинальной обложке есть и вовсе то самое фото, которое у меня на майке было в 12 лет. Так что, да, чего скрывать. Эрнесто – тот.

Я не знаю, что будет дальше с тунисским чаровником (вся рецензия на самом деле ради этой фразы), но я дико счастлив, что на моем достаточно тернистом литературном пути встретился этот лысоватый дядька. Что, явившись среди всех этих пинчонов и пелевиных, он на простом и доступном языке рассказал о материях, о которых вроде бы известно много, но как оказалось – ничего. Ну и, наверное, я скажу в первый раз в своей жизни, что это первый мужчина, который подарил мне радости столько же, сколько некоторые женщины за много лет (не в обиду дамам), так что я правда рад. Безусловно буду самым горячим российским поклонником господина Генассия. Его книг. И его единорогов.

Всем вуле ву куше авек муа.

Votre Сaféthé