Анджей Урбанчик «В одиночку через океан» — история ash-sand

Складывать слова. Наверное, это единственное, что я умею. Я не говорю "хорошо" или "воздействующая функция". Неважно, как. Я умею складывать слова для пустоты. Для себя самого. Я умею говорить с собой и согласен, если кто-то слушает.

Все осенние мысли горьки и прозрачны. Я выбит из колеи. Колея - след, проложенный в грязи. одно слово цепляется за другое, винтики-зубчики-колёсики. Я так многое люблю. Постоянное утомление мешает мне вспомнить любовь.

За чернотой небо прозрачное. За облаками небо чистое. Это было очевидно ещё в двенадцать, взлетая, глаза настолько широкие, что вмещают весь небосвод.

Облака меняли очертания, звёзды падали.

Эти пространства чистоты. Где-то там, наверное, тоска по утерянному телу. Когда я читаю книги детства моего отца, я испытываю подобное.

Моя бабушка - папина мама - любила море и хотела стать капитаном дальнего плавания. Не смогла, потому что рано испортила себе зрение. У неё были веснушки и волосы с рыжиной, её называли "Солнце-капитан".

Мой отец в детстве читал книги про путешественников. Купер и Рид не попались мне вовремя, а потом я был слишком взрослым для них. Лондон, Керуак - этих люблю до сих пор. Снег - это чистое. Я представляю себе бескрайние поля моего детства, чёрные веточки деревьев, холодные и горьковатые на зубах - если, конечно, почувствуешь вкус, прикусив.

А отец читал ещё много документальных повествований. Они все были здесь, в Новосибирске. Журнал "Следопыт". Записки Тура Хейердала. Сейчас я читаю отцовскую книгу "В одиночку через океан". Про моряков-одиночек: кругосветные путешествия или путешествия через Атлантику. Эти очерки написаны во многом однообразно. Захватывающе-жутко представлять себе истории, стоящие за ними.

Ален Бомбар добровольно "потерпел кораблекрушение" на резиновой лодке. Без запаса воды и пищи он отправился в путь через океан, чтобы подтвердить положения своей теории о выживании при кораблекрушении. Он пил морскую воду - считал, что так можно, потом его данные опровергли. Он переплыл океан, выжил. Питался планктоном. Жена ждала на берегу - сначала с одной стороны океана, затем с другой, встречала.

Уильям Уиллис один проплыл на плоту дальше, чем "Кон-тики" с экипажем из шести человек. Уиллис в семьдесят лет пересёк океан, на сей раз на металлическом плоту.

Говард Блэкберн пересёк атлантику в одиночку, а у него не было пальцев на обеих руках. Он делал это не единожды. Англичанин.

Про женщин автор очерков пишет коротко. Жаль.

Я отключен от тела, у меня кружится голова, если я просто стою, ни за что не держась. что-то во мне тоскует по изнурительному труду этих моряков.

История рассказана больше, чем словами. Для меня накладываются ещё мечты - моей бабушки, моего отца. Я, ребёнок, любил море умозрительно. В итоге оно превратилось во внутреннее море, апология эскапизма. Море падает на небо.

Раньше многие моряки, всю жизнь проплавав на судах, не умели плавать. Я - такой моряк, я был бы таким. Только смотрел на воду со своей ненадёжной суши; находясь посреди океана, не сливался бы с ним. Это как целовать смерть.

Лежать на волнах, плакать.

Я не видел никогда.